Бо Со — двукратный чемпион мира по дебатам. За свою карьеру он понял: спор легко начать, но трудно закончить. Даже в искусственной игре с началом, серединой и концом эмоции часто берут верх. Тогда спикеры делают ошибки, атмосфера накаляется, а обиды сохраняются надолго. Вот почему к решению о вступлении в спор нужно подходить осторожно. Но как определить, в каких обсуждениях стоит участвовать, а какие лучше обходить стороной? Узнаем из книги «Как убедить тех, кого хочется прибить».
RISA
Как убедить тех, кого хочется прибить
Участвуя в дебатах, Бо Со составил для себя контрольный список, который помогал решать, стоит ли участвовать в том или ином споре. В него вошли четыре условия. Они позволяли с максимальной вероятностью предположить, что спор пройдет хорошо. Для этого нужно, чтобы спор был реальным (real), важным (important) и конкретным (specific) и чтобы цели спорящих сторон четко согласовывались (aligned) друг с другом. Автор назвал это аббревиатурой критериев — RISA).
Реальность
Прежде всего надо определить, имеет ли место фактическое расхождение во мнениях. Некоторые споры разгораются при отсутствии подлинных разногласий. Это, по сути, ссоры в поисках темы. Кто-то неправильно истолковывает действия другого или возражает против того, что на самом деле обусловлено лишь различиями в формулировке или акценте сказанного. Самыми запутанными оказываются ситуации, в которых присутствует конфликт, но нет разногласий. Заявление вроде «мне не нравятся твои кузены» может быть неприятным и вызвать возражения, но оно не годится в качестве темы для обсуждения.
Важность
Далее надо решить, достаточно ли важно различие во мнениях, чтобы оправдать спор. Мы можем расходиться с другим человеком по бесконечному множеству вопросов. Подавляющее большинство из этих различий никому из нас не несут никакой угрозы, а порой даже желательны. Однако определенная, незначительная их доля приводит к спору, потому что мы считаем их достаточно важными, чтобы оправдать дискуссии по этому поводу. Автор не дает рекомендации относительно того, как люди должны определять степень этой важности; однако призывает к подобным размышлениям.
Не учитывая важность спора, мы вступаем в него инстинктивно — из-за гордости или занимая оборонительную позицию, — причем нередко поддаемся при этом на провокацию человека с более низким порогом конфликтности.
Конкретность
Мы должны убедиться, что предмет разногласия достаточно конкретен, чтобы позволить обеим сторонам добиться определенного прогресса в его разрешении за отведенное время. Это еще одна причина, почему такие бесконечно обширные темы, как «экономика» или «семейные дела», для дебатов не годятся. Споры и разногласия имеют тенденцию расширяться, а не сжиматься. Вспомните хотя бы об эпических ссорах в фильме «Брачная история» режиссера Ноа Баумбаха или в одноименной экранизации романа Ричарда Йейтса «Дорога перемен». Они обостряются до тех пор, пока не становятся всеохватывающими, а когда спорят обо всем, уже ничего — ни мотивация спорщиков, ни их прошлое — не остается за рамками конфликта. И четко определенная, конкретная тема эффективно противостоит этому давлению к экспансии.
Согласованность целей
Наконец, нам нужно проверить, согласуются ли наши причины для вступления в спор с причинами наших оппонентов. Люди спорят с разными целями: чтобы получить информацию, чтобы понять другую точку зрения, чтобы изменить чье-то мнение, чтобы скоротать время или даже чтобы ранить чувства другого человека.
Например, если мы спорим, чтобы изменить мнение другого человека, а он при этом просто хочет вынести из этого разговора что-то новое, то это, скорее всего, будет для нас вполне приемлемо. Но если наш оппонент хочет только затянуть спор подольше, чтобы излить на нас свой гнев или посильнее ранить наши чувства, нужно как можно быстрее ретироваться.
А если этого недостаточно?
«Я применял структуру RISA с огромным энтузиазмом и верой в нее, но все равно то и дело оказывался втянутым в серьезный спор по тому или иному поводу.
Одним солнечным днем во вторник в начале мая, менее чем за сутки до очень важного экзамена по экономике, я опоздал в столовую, где мы договаривались встретиться с Ионой. В лучах солнца мне показалось, будто сосед по комнате испускает пар. Ранее тем утром он сказал, что пообедать надо будет поплотнее, поскольку ему предстоит смена в мастерской по ремонту велосипедов в кампусе, а я, поглощенный подготовкой к экзаменам, начисто об этом забыл. И опоздал. Теперь, не дожидаясь, пока я вытяну из-за стола стул и сяду, Иона начал гневную речь. «Знаешь, это уже становится закономерностью: судя по всему, тебе наплевать на мое время, — кипел он. — Последние пять раз, когда мы с тобой что-нибудь планировали, ты опаздывал. И сегодня утром я напомнил тебе, что у нас в мастерской не хватает людей. И что мне придется туго. Когда я в последний раз говорил тебе что-то в таком роде?»
Слышать претензию Ионы о том, что мне наплевать на его время, было очень неприятно. И все же мне удалось сделать глубокий вдох и свериться с контрольным списком RISA. Спор этот был реальным (мне вовсе не наплевать!), важным (дело касалось моего характера), конкретным (мы спорили о конкретном проявлении пренебрежения) и согласованным (ни один из нас не подвергал сомнению мотивы другого). Поэтому я решил ответить на упреки: «Конечно, мне не наплевать на твое время. Ты же один из моих лучших друзей». Однако не успел я закончить последнюю фразу, как в голове всплыли другие только что высказанные претензии Ионы, и я, напрягшись, добавил: «Но о какой закономерности ты говоришь? В прошлую пятницу я целых полчаса, аж до закрытия, ждал тебя в Научном центре». Я внимательно исследовал лицо друга на предмет реакции и продолжил: «Кроме того, твой босс в велосипедной мастерской — хиппи, который, кажется, и мухи не обидит. Думаю, ты слишком серьезно относишься к этой подработке. И, слушай, я знаю, что опоздал, но ведь подобные вещи не должны превращаться в общую оценку характера, не так ли?»
Каждая из этих фраз добавляла на чело Ионы очередную хмурую морщинку и делала его лицо все краснее. К тому времени, как он собрал свои тарелки на поднос и отправился дорабатывать остаток смены в велосипедной мастерской, бедняга был свекольного цвета. «Поговорим об этом дома», — пропыхтел он напоследок.
Оставшись наедине с сырым салатом, я попытался разобраться, что сейчас произошло. Наш спор начался на надежной основе, но затем разрастался и разрастался, пока не стал неуправляемым. На каком-то уровне я знал, что опровержение каждого утверждения другой стороны — затея дурацкая: так ты впустую расходуешь время, которое могло бы пойти на развитие твоего кейса, да еще и закрепляешь за собой репутацию необоснованного скептика. Однако явная несправедливость претензий Ионы сыграла роковую роль, уведя меня с верного пути.
Это показалось мне недоработкой контрольного списка RISA, показав, что даже самый перспективный спор может со временем деградировать до бессмысленных дрязг. Иона начал разговор с широкого диапазона жалоб, а я добавил собственные претензии. В результате дискуссия получилась громоздкой и полной острых углов«.
Необходимость и прогресс
Тогда Бо Со задался вопросом: не требуется ли для предотвращения подобного сценария не только спрашивать себя, стоит ли вообще спорить по данному поводу, но и выбирать утверждения, которые будут оспариваться внутри дискуссии? У этого выбора должно быть два важных критерия
Необходимость: необходимо ли оспорить данное утверждение, чтобы разрешить спор? Прогресс: приблизит ли нас оспаривание данного утверждения — необходимое или нет — к разрешению спора?
Если ответ на любой из этих вопросов утвердительный, у вас есть веская причина вступить в спор. Очевидно, в исходной жалобе Ионы данный тест проходили только две претензии. Во-первых, утверждение, что друг опоздал на последние пять встреч, как главное доказательство эгоизма действительно нуждалось в реакции. Во-вторых, утверждение, что Бо Со проявил особое пренебрежение, опоздав сегодня… Возможно, в рамках данного спора в целом на это можно было бы и не реагировать, но реакция могла помочь добиться прогресса, учитывая непосредственную роль данной жалобы в изначальном возникновении этого спора.
Остальные же жалобы Ионы можно было оставить без внимания. Это были вопросы, по которым друзья могли расходиться и все равно добиться прогресса в данном споре. Чтобы разногласия не переросли в конфликты по всем фронтам, спорщики должны были оставить место для приемлемых расхождений во мнениях.
По материалам книги «Как убедить тех, кого хочется прибить»
Обложка поста — freepik.com
