Истории открывают нам новые двери. Вдохновляют, дают дополнительный ресурс и повод задуматься. В книге «Главная героиня» популярный автор и блогер Анастасия Иванова рассказывает свои любимые истории о женщинах — великих и тех, что живут рядом с нами, — которые меняли и меняют мир вокруг себя.
О материнстве и личных границах, зависимостях и бодипозитиве, возрасте, эмоциях, успехе и деньгах. Эти истории способны стать опорой и поддержкой, источником энергии, о котором вы, возможно, не задумывались. Выбрали несколько историй из книги. Делимся.
Бунтарки
Мэрилин Монро была бунтаркой. Да, в киноиндустрии она соглашалась на роли глупеньких блондинок, но в жизни была совсем другой. Элла Фицджеральд, знаменитая джазовая певица, рассказывала, как Мэрилин изменила ее жизнь, проявив бунтарские качества.
Фицджеральд должна была петь в Лос-Анджелесе в популярном клубе, где выступали Фрэнк Синатра, Чарли Чаплин, Кларк Гейбл. Вот только хозяин клуба была против темнокожих исполнительниц. Узнав об этом, Мэрилин позвонила ему и сказала, что если он пригласит Фицджеральд, то она забронирует столик в первом ряду и будет приходить в клуб на каждый концерт. Пресса сойдет с ума, клуб станет еще популярнее и прибыльнее.
Фицджеральд говорила: «Хозяин сказал да, и Мэрилин была там, за столиком, каждый вечер. Пресса была в восторге. После этого мне больше никогда не приходилось петь в маленьком джаз-клубе. Она была необычной женщиной — немного опередившей свое время. Но она этого не знала».
***
Айрис Апфель, 102-летняя модель, коллекционер и дизайнер, тоже была бунтаркой. И бунтовала против бессмысленных джинсовых правил. В начале 1940-х в Америке джинсы носили в основном рабочие, строители, всякие там лесники. Никак не молодые студентки.
Сначала джинсы даже продавались в магазинах военной одежды. Но Айрис, любительница необычного стиля, положила глаз на пару. Примерила, пошла на кассу, а продавец ей и говорит: «Нет, женщинам я джинсы не продаю. Не женская эта одежда».
Айрис пришла снова. И продавец снова ей говорит: «Дурочка, ты же женщина, зачем тебе джинсы?»
Она пришла опять. Короче, на пятый раз продавец уже сдался — подумал, наверное: «Вот сумасшедшая, ладно, что такого будет, если одна глупенькая женщина купит пару джинсов».
Такой небольшой эпизод бунтарского поведения, а теперь мы все в джинсах — правда?
Возраст
Синди Кроуфорд говорит, что стареть — это везение. Когда ее младшему брату было три годика, врачи обнаружили у него лейкемию. Семья боролась за здоровье сына, но медицина оказалась бессильна. Потеряв брата в раннем возрасте, Кроуфорд поняла: вырасти и постареть повезет не всем. Это привилегия. Поэтому сейчас она говорит: «Мне не 25, так почему я должна пытаться выглядеть на 25? Почему я должна хотеть, чтобы кто-то принял меня за 25-летнюю девушку? У меня есть дети, весь мой жизненный опыт. Мне 56, и я не пытаюсь выполнять ту же работу, что я делала, когда мне было 25 и 30. Я развиваюсь».
Кейт Уинслет поддерживает: «Я думаю, что женщины в возрасте 40 лет часто думают: “О, это начало упадка… все начинает меняться и исчезать в направлении, в котором я больше не хочу, чтобы оно менялось”. Но я решила: нет. Мы становимся более женственными, более сильными, более сексуальными… мы больше становимся собой. У нас есть возможность высказывать свое мнение и не бояться того, что о нас думают люди. Плевать, как мы выглядим».
Джейн Фонда, которой сейчас 85 лет, называет свой возраст «третьим актом» и часто говорит, что вообще не была счастлива лет до пятидесяти, только многолетняя работа над собой помогла ей научиться действительно наслаждаться жизнью.
О материнстве
Дженнифер Энистон, которая не первый десяток лет видит свои фотографии на обложках журналов под заголовком «Неужели Джен наконец беременна?», говорит: «Это просто безумие. Никто не знает, что происходит за закрытыми дверями. Никто не задумывается, насколько это может быть деликатной темой для меня и моего партнера. Они не знают, через что я прошла в медицинском и эмоциональном плане.
На женщин оказывается давление, чтобы они стали матерями, а если они этого не делают, то их считают испорченным товаром. Может быть, моя цель на этой планете не в том, чтобы производить потомство. Может быть, у меня есть другие дела, которыми я должна заниматься?»
Юмористка и блогер Екатерина Варнава говорит: «Был период, когда я это [когда дети?] слышала каждый божий день. Это не просто разрывает мое личное пространство, в него плюют! Когда вы задаете подобные вопросы женщине, не родившей до 36 лет, то, скорее всего, у нее на это были какие-то причины. Может, она не хотела быть мамой. Возможно, у нее есть какие-то проблемы со здоровьем».
Нет
Мэри Кейт и Эшли Олсен рассказывали:
— Наша мама дала нам однажды очень важный совет. Она сказала: «Нет — это законченное предложение».
То же самое повторяет и сестра близняшек, Элизабет Олсен, в ответе на вопрос в интервью: «У вас такая известная семья, но вы при этом очень приземленный, спокойный человек, есть ли у вас какая-то мантра, которая помогает оставаться такой?» Она привела два совета, которыми пользуется их семья:
— Нет — это законченное предложение.
— Всегда старайся побить свой последний лучший результат, а не чей-то еще.
***
Габриэль (Коко) Шанель была известна своей любовью к пересказу своей же собственной жизни на новый лад: периодически меняла не только детали истории своего детства, но и детали истории о своем рождении. Чаще всего приукрашивая реальность, которая была далеко не жемчужно-гламурной.
Габриэль попала в Обазинское аббатство после смерти матери, вместе с сестрами, потеряв одновременно дом, родителей и братьев. Отец Шанель, Альбер, никогда не был примерным семьянином. Долгие годы он путешествовал по Франции, продавая различные товары, так никогда и не сколотив приличного состояния и, говорят, оставив Габриэль несколько братьев или сестер, о которых она так никогда и не узнала.
Мама Шанель, Жанна, моталась за мужем по всей стране, и жила семья в самых дешевых съемных квартирах, в одной из которых Жанна и умерла холодным февральским утром.
Страшно подумать, в каком состоянии были дети, оставшись без единственной константы в своей кочевой жизни. Братьев Габриэль (им было 6 и 10 лет) отец отдал на ферму, вроде бы на воспитание, но по факту — как бесплатную рабочую силу. А девочек отвезли в Обазинское аббатство, где они могли хотя бы получить образование.
И в первый вечер девочек Шанель в аббатстве случилась история про слово «нет». Ее рассказывает нам сама Шанель, ниже — ее прямая речь, она часто писала о себе в третьем лице:
— Появление сироток мешает распорядку дня и ведению домашнего хозяйства монахинь, но в конце концов они преодолевают суровую провинциальную строгость и неохотно говорят: «Мы приготовим тебе два вареных яйца». Маленькая Коко чувствует их недовольство и обижается; она умирает от голода, но при виде яиц трясет головой, отказывается от них, заявляет громким голосом, что не любит яйца, ненавидит их; на самом деле она их любит, но после этой первой встречи, в эту унылую ночь ей нужно чему-то сказать «нет», сказать страстно «нет» всему окружающему.
Такое короткое и простое слово «нет», но как сильно оно может поменять историю, наши ощущения, уверенность в себе, историю моды, в конце концов. Возможно, это «нет» было началом пути Габриэль Шанель к Коко Шанель, подарив ей новую опору в жизни после потери семьи.
Нобелевская премия
Розалин Сасмен родилась в очень небогатой еврейской семье, в очень небогатом районе Нью-Йорка. Ее родители не имели высшего образования, но все-таки надеялись, что дети смогут хотя бы отучиться в колледже. Они хотели, чтобы Розалин и ее брату Александру не пришлось подрабатывать, например шитьем воротничков. Для дочери они видели прекрасное светлое будущее — стать учительницей. Что может быть лучше?
Но Розалин сразу была не согласна (кажется, это было ее нормальное жизненное состояние — быть не согласной): она увлекалась физикой, поступила в престижный Хантерский колледж, стала первой выпускницей кафедры физики, закончив учебу с блестящими оценками и раньше положенного срока. Стало ли ей легче прокладывать свой путь в науке после этого? Конечно нет! Она вспоминала, как однажды получила откровенный ответ из одного из университетов: «Еврейка? Женщина? Из Нью-Йорка? Нет, вам точно не к нам».
Со свойственным ей упорством Розалин обошла и это препятствие, в конце концов договорившись, что будет трудиться над своей докторской диссертацией в обмен на работу секретарем в Колумбийском университете.
Розалин знакомится с Соломоном Берсоном, который становится ее многолетним коллегой и соратником, да что там — другом и членом семьи. Говорят, они стали так близки, что могли заканчивать предложения друга друга и общаться телепатически. Работают по 80 часов в неделю, исследуя изотопы и инсулин. И в итоге, в течение более чем 20-летней совместной работы, они создают радиоиммунный анализ (РИА), использование которого на сегодня спасло жизни не одному миллиону человек.
Стоит упомянуть, что пока Розалин работала по 80 часов в неделю в лаборатории с Берсоном, она еще успела выйти замуж, родить двоих детей и содержать кошерный дом. Для Розалин просто не было невозможного: к пятому месяцу беременности сотрудницы лаборатории должны были уходить в декрет, но она просто этого не сделала. Думаю, коллеги и руководство уже поняли, с кем имеют дело: с женщиной, для которой не существует препятствий, — и не стали ничего ей говорить.
Через неделю после родов Розалин взяла ребенка с собой в лабораторию и продолжила исследование. Иногда они с Берсоном готовили и загружали в оборудование 2–3 тыс. пробирок каждые 24 часа. А ребенок спал рядом, она только отходила его кормить. После рабочего дня Розалин отправлялась домой, готовила ужин, наводила порядок, была с семьей, укладывала детей спать и отправлялась обратно — в лабораторию.
В 1972 году Берсон пережил небольшой инсульт, а чуть позже — не пережил сердечный приступ. Розалин была разбита, потеряв многолетнего друга и коллегу. Но, кажется, недолго — зачем терять время на оплакивание друга, если можно увековечить его память и рассказать о вашей совместной работе всему миру? Она увеличила 80-часовую рабочую неделю до 100-часовой, назвала лабораторию именем Соломона Берсона, чтобы помнили, и продолжила работу.
В какой-то момент она поняла: скоро будет Нобелевская премия. Их с Берсоном открытия ее точно заслужили. Было — опять! — только одно небольшое препятствие: Нобелевскую премию дают живым ученым, посмертно ее не вручают. Но когда препятствия останавливали Розалин Сасмен Ялоу? Никогда! Поэтому она наряжалась каждый год, ставила шампанское на лед и ждала звонка из Нобелевского комитета.
И в 1977 году он прозвучал. В качестве исключения и только за огромные заслуги перед наукой и человечеством комитет принял решение наградить их с Берсоном, несмотря на то что Соломона уже нет в живых.
По материалам книги «Главная героиня».
Фото на обложка отсюда.
Где купить: МИФ • Читай-город • OZON • Wildberries
