В пустом городе приходит в себя девушка. Она не помнит, кто она и как тут оказалась. Попросить помощи тоже не у кого — вокруг нет ни людей, ни машин. До захода солнца героиня должна вспомнить прошлое и найти ответы, иначе тьма заберет ее навсегда.
В новом Young Adult-романе «Пока ты здесь» Натальи Ильиной мистика переплетается с реальностью. А глубокий сюжет дает повод задуматься о том, как мы проживаем эту жизнь и где окажемся в конце? Делимся отрывком романа.
***
Впереди показалась Светлановская площадь, обычно под завязку забитая машинами, а сейчас пустынная и оттого нереальная, словно во сне. Дина оглянулась. Ее нечеткая тень все еще оставалась короткой, а если и стала длиннее, то совсем чуть-чуть.
Затянувшееся молчание прервал Алекс:
— Дин, ты бы рассказала, что вспомнила. Пока говоришь, может, придут другие воспоминания. Это работает, поверь.
«Расскажи…» Дина посмотрела на стальную полоску рельса, которая убегала из-под ее ног, тускло отсвечивая под лучами тусклого же солнца.
— Что рассказывать? Как в пустую голову заливаются воспоминания о чьей-то (кто сказал, что именно моей) жизни? — Она сердито взглянула на своего спутника. — Меня словно стерли. Ну, как в фотошопе: раз-раз — и остается только пустое место.
Перед ней, как наяву, появился белый кружок электронного ластика, который затирал лицо Игоря. Меховой воротник его куртки странно топорщился вокруг исчезающей шеи. Пальцы щелкали и щелкали клавишей мышки. Мгновение назад Дина понятия не имела о фотошопе, а сейчас смогла бы при желании снова вернуть его лицо в кадр… Когда это было? Почему?
Отогнав воспоминание, она продолжила:
— Все перемешалось. Я и узнаю, и не узнаю себя. Иногда мне кажется, что я совсем не такая! Как я могла говорить то, что говорила, и делать то, что делала? Не понимаю! Это какая-то совсем другая я. Глупая. Жестокая… А иногда верю: да, это действительно я.
Дина понурилась, сунула в карман куртки свободную руку и сказала, глядя себе под ноги:
— Там, дома, я вспомнила кое-что. О себе и родителях. — В голосе зазвенело отчаяние, переполнявшее сердце. — Я их просто ненавидела! Не понимаю почему, за что? Ведь я точно знаю, что люблю их! Это не могла быть я! Все похоже на плохой сон. Я просыпаюсь, и вот я здесь. Совсем-совсем другая…
Она шмыгнула носом. Сердито потерла глаза, уничтожая непрошеные слезы. Попыталась улыбнуться, чувствуя, что улыбка не получилась, вышла жалкой и натянутой.
— Прости, в жизни, наверное, столько не ревела…
— А знаешь? — Алекс неожиданно повеселел. — Оставшись без памяти, мы как будто остаемся без одежды — такими, какие есть на самом деле. Поэтому, если тебе что-то не нравится в воспоминаниях о себе, утешься. Лично я считаю тебя очень хорошей. И смелой. И кое-что еще: тут далеко не всем так везет получить воспоминания о себе. Какие угодно…
Дина посмотрела на него и с удивлением отметила, что Алекс покраснел. Решив, что отвечать на последние слова не стоит, просто сказала:
— Спасибо, но это здорово смахивает на лесть.
Она едва удержалась, чтобы не хихикнуть, нервно, глупо и пошло, — таким забавным выглядело его смущение. Но на самом деле искренность парня смутила и ее тоже. Дина потупилась, чувствуя, как и у нее краснеют щеки, наливаясь жаром. Было глупо краснеть из-за похвалы едва знакомого парня. Глупо и… приятно.
Алекс положил руку ей на плечи и несмело, по-приятельски, притянул к себе, не останавливаясь и не замедляя шаг. Дина прислонилась щекой к прохладной синей ткани его жилета, и дальше они пошли в обнимку. Короткая двухголовая тень отставала от них всего на шаг.
«Делать то, что делала». Дина опять нахмурилась так, что заныл лоб. Перед глазами то и дело начинало плясать воспоминание об экране мобильника и ее собственные фото в соцсетях. Вот это убожество, выпячивающее губы перед зеркалом школьного туалета, — это она? Как получилось, что вещи, которые она должна была бы презирать, она же и делала? Кадры, кадры, кадры. Людный, ярко освещенный зал, Дину почти заслонил затылок Игоря. Целуются они, что ли? Кто их снимал? Какая-то вечеринка… Она мысленно понадеялась, что папа и соцсети — две разные планеты.
Она опаздывает, а Елена все не заканчивает тренировку. Дина устала и злится. Гардемарин устал и нервничает. Елена устала и раздражается на Дину. А ей отчаянно хочется послать на фиг все будущие соревнования, вместе взятые, Елену Прекрасную, коня вместе с конюшней и этот душный вечер — ее ждет Игорь!
Мама и папа уверены, что Дина снова заночует у Люськи. Но не на этот раз! У Люськи она только переодевается и наспех подкрашивает лицо.
— Ой, подруга-а, — тянет Люська, но никакого укора в ее голосе Дина не слышит. Люська отчаянно завидует Дине и вовсе этого не скрывает.
— Нет, ну ты смотри! Смотри на себя — красотка! Василевский в обморок упадет, когда увидит!
Дина стоит перед зеркалом. И правда — со щеками, горящими румянцем, и лихорадочным блеском в глазах, в длинном Люськином платье с высоким, до самого бедра, разрезом, — она кажется самой себе взрослой прекрасной незнакомкой.
— Шикарная бабочка вылупилась наконец из нашей гусеницы!
Подруга подходит сзади и кладет ей подбородок на плечо. Теперь их в зеркале двое — заговорщиц. Секунду они смотрят на отражение, а потом одновременно начинают смеяться.
— Сама ты гусеница! — давясь от смеха, нервного, слишком бурного, восклицает Дина.
— Ну уж нет! Я — стрекоза! Элегантная, с такими, — Люська плавно взмахивает руками, — прозрачными крыльями.
— Это которая лето красное пропела? — хохочет Дина.
— Нет, зайка моя. Мне мой муравей пропасть не даст, главное — его найти, — усмехается целеустремленная и практичная Люська.
Дина обнимает подругу, шепчет:
— Ты — самая лучшая.
— Да знаю я. Иди, заждался твой принц.
На пороге Дина оборачивается и ловит Люськин взгляд — задумчивый, изучающий.
«Завидует», — думает Дина и улыбается. Есть чему. От счастья и сладкого ужаса замирает сердце: она едет к Игорю домой. Впервые. На всю ночь…
Воспоминание оборвалось, оставив привкус счастливого ожидания и леденящий сердце вопрос: неужели у них что-то было? Нет! Не может быть! Дина резко отстранилась от Алекса, помотала головой.
Он глянул удивленно, быстро спросил:
— Что?
— Ничего!
Ответ получился резким, почти грубым. Дина прикусила губу, тронула парня за рукав:
— Прости, это так неожиданно происходит. Бац! И ты барахтаешься в обрывке незнакомой тебе жизни, а потом снова — бац! И ты опять здесь…
— Ничего. Все в порядке, я понимаю.
Алекс и не подумал обидеться, а Дину вдруг разозлила эта его чрезмерная «хорошесть». Ну вылитый ангел, крыльев только не хватает! Что он мог понимать? Девушка сердито отвернулась, чувствуя себя так, словно была виновата в чем-то похуже неоправданной грубости.
Долго молчать не получилось. Тишина угнетала. Дина потеребила рукав его толстовки и смущенно попросила:
— Расскажи что-нибудь. Про Доктора. Ты вроде хотел… Почему он живет в ларьке?
— А какая разница, где жить, если не помнишь свой дом? — пожал плечами Алекс. — Доктор — умный мужик, много знает. Не смотри, что выглядит как бомж. Здесь ведь это без разницы. Витек вон вырядился, а толку? Магазины открыты, бери что хочешь, только ведь не поможет.
Он помолчал и продолжил:
— У Доктора друзья были. Компания. Раньше. Они пытались выбраться отсюда. Весь город обследовали. Доктор рассказывал, что за городской чертой ничего нет.
— В смысле? — не поняла Дина.
— В смысле совсем. Чернота вроде тумана. Граница. Один в нее вошел и не вышел. Больше никто не рискнул. Потом решили искать таких, как ты, — после того как Доктор сообразил, что вам помощь нужна. Это «уходящим» уже не поможешь. И тех, кто возвращается, Тьма не трогает до заката.
— Стоп! — затормозила Дина. — Ты меня запутал, как же не трогает, если она за мной в школе гналась и дома?
— Других, не таких, как ты, — вздохнул Алекс. — А у таких, как я, название есть?
— Вообще-то есть, — неохотно ответил он. — «Дичь».
— Что? — Она округлила глаза. — Почему?
— Не знаю. Это же не я придумал, — поспешил оправдаться Алекс. — Может быть, потому, что Тьма за вами охотится?
— Что ей надо? Что в них, во мне такого?
— Никто не знает. Доктор с друзьями пытались это понять и не смогли. Вас таких совсем немного.
Я заметил только одно: перед тем как вернуться, «дичь» вспоминает что-то особенное, даже страшное, потому что некоторые кричат или начинают плакать… И исчезают. Возвращаются.
— И никто не рассказал тебе, что именно вспомнил? — усомнилась Дина.
Алекс грустно посмотрел на нее и вздохнул.
— На это не остается времени.
— Время, время, — передразнила она, машинально поднимая руку с бесполезными часами на запястье. — Тут его совсем нет, времени. Сколько мы уже бродим? Часов восемь, если не больше…
Поясница у Дины ныла, гудящие ноги служили лучшим подтверждением словам.
— Время здесь есть, — возразил Алекс. — «Уходящие» его не замечают, им все пофиг, а счастливчикам-«возвращенцам», которых по пути обратно не трогает Тьма, обычно его бывает достаточно. Для нас, кто здесь застрял, его слишком много, а для «дичи» — слишком мало.
Дина невольно задрала голову: солнце висело высоко.
— Не называй меня «дичью», пожалуйста, — тихо попросила она Алекса.
Он серьезно кивнул и снова взял девушку за руку.
Отрывок из книги «Пока ты здесь»
Обложка: unsplash
