В МИФе вышла книга «Амур и Психея» — ранее не издававшаяся на русском языке классика психоанализа. Психоаналитик и последователь К. Г. Юнга Эрих Нойманн интерпретирует известный миф об Амуре и Психее, который раскрывает четыре стадии трансформации женщины, женского рода и фемининности в целом.
Выбрали отрывки из книги — о том, как развивался конфликт между Афродитой и Психеей, как вела себя главная героиня и почему её сестры не так уж ужасны.
Миф о Психее
Психее, дочери царя, девушке неземной красоты, воздаются божественные почести. Люди пренебрегают культом Афродиты и почитают Психею. Это возбуждает смертельную ревность Афродиты, которая требует от своего сына Эроса отомстить за нее: погубить Психею, внушив ей любовь к «последнему из смертных».
Психеей все восхищаются, но никто так и не полюбил ее как женщину. Поэтому родители Психеи вопрошают оракула в надежде найти для дочери супруга и получают следующий ужасный ответ:
Царь, на высокий обрыв поставь обреченную деву
И в погребальный наряд к свадьбе ее обряди;
Смертного зятя иметь не надейся, несчастный родитель:
Будет он дик и жесток, словно ужасный дракон.
Он на крылах облетает эфир и всех утомляет,
Раны наносит он всем, пламенем жгучим палит.
Даже Юпитер трепещет пред ним и боги боятся.
Стиксу внушает он страх, мрачной подземной реке.
Несчастные родители выполняют повеление оракула и выдают Психею злому демону для совершения свадьбы-похорон. Однако Психея удивительным образом не погибает. Похищенная Зефиром, она отныне ведет райскую жизнь с невидимым супругом, Эросом, взявшим Психею в жены.
В идиллию Эроса и Психеи вторгаются завистливые сестры. Они убеждают Психею, что ее супруг — чудовище, и она решается однажды ночью внезапно напасть на него и убить. В следующей части мифа в изложении Апулея Психея, нарушая запрет Эроса, рассматривает его при свете лампы и распознаёт в нем бога, но он, разбуженный и обожженный каплей раскаленного масла из лампы, тут же покидает Психею.
Психея, открывающая золотой ларец, Джон Уильям Уотерхаус, живопись, 1903, 117×74 см. Источник
Поиски утраченного возлюбленного, противостояние Психеи гневу Афродиты и выполнение заданий богини составляют содержание следующих частей. Скитания Психеи завершаются катастрофой: открыв сосуд Персефоны, Психея впадает в сон, подобный смерти. В заключительной главе Эрос спасает Психею, и ее принимают на Олимпе в качестве его бессмертной супруги.
Конфликт между Психеей и Афродитой
Предысторию сюжета составляет конфликт между Психеей и Афродитой. Красота Психеи так необычайна, что ей, как самой Афродите, «священное творили поклонение». В народе говорят, «что богиня, которую лазурная глубина моря породила и влага пенистая волн воздвигла… являет повсюду милость, вращается в толпе людей». Еще более оскорбительной, глубокой по своему символическому значению и весомой по смыслу является для Афродиты убежденность людей в том, что «заново из нового семени светил небесных не море, но земля произвела на свет другую Венеру, одаренную цветом девственности».
Это означает, что люди уже не просто видят в Психее новую инкарнацию Афродиты, — богиня могла бы это принять, — они говорят о «другой Афродите», вновь зачатой и вновь рожденной. Несомненно, «новая вера» намекает на рождение самой Афродиты, возникшей, согласно мифу, благодаря отрезанному и упавшему в море фаллосу Урана. Этому противопоставляется зачатие из «семени светил небесных», которое пролилось на землю, после чего та принесла плод — Психею, воспринимаемую как «новая Афродита».
«Новая вера» не выводится из нашей произвольной интерпретации, она затрагивает самую суть мифа о Психее, и это станет ясно из дальнейших комментариев. Конфликт между Афродитой и Психеей возникает уже в самом начале повествования, и это придает ему значение центрального мотива.
Рождение Психеи
Рождение Психеи — знаковое событие. В мифе говорится, что в отношении людей к Афродите произошла перемена, что полностью соответствует возгласу «Великий Пан умер», прозвучавшему в конце античной эпохи.
«Толпы людей, не останавливаясь перед дальностью пути, перед морской пучиною, стекались к знаменитому чуду. Никто не ехал в Пафос, никто не ехал в Книд, даже на саму Киферу для лицезрения богини Венеры никто не ехал; жертвоприношения стали реже, храмы заброшены, священные подушки раскиданы, обряды в пренебрежении, не украшаются гирляндами изображения богов, и алтари вдовствуют, покрытые холодною золою. К девушке обращаются с мольбами».
Эрос и Афродита
Видя происходящее, Афродита, как богиня «с иерархическим сознанием», приходит в ярость. Она называет себя «древней матерью природы» и «родоначальницей стихий», чье «утвержденное в небесах имя оскверняется земною нечистотою». Уязвленная в своем тщеславии ревнивая женщина тотчас решает отомстить, причем из всех доступных ей форм мести выбирает самую коварную и изощренную. Для Афродиты речь идет о «соревновании в красоте» — так она, «вздыхая, дрожа от негодования», говорит своему сыну Эросу, которого собирается использовать в качестве орудия порчи.
Амур и Психея, Антонис Ван Дейк, 1638. Холст, масло. Источник
Эросу, необузданному, воистину дерзкому юнцу, от чьих стрел не могут укрыться даже его мать и отец — Афродита и Зевс, — «наглецу», по своей прихоти играющему со стрелами и огнем, предложено уничтожить Психею средством, которое является главным оружием Афродиты и Эроса, — любовью.
«Пусть дева эта пламенно влюбится в последнего из смертных <…> в такое убожество, что во всем мире не нашлось бы более жалкого».
Всесильная богиня, Великая Мать, чей первоначальный образ был связан с колдовством и магической властью превращать смертных в зверей, демонстрирует свои смертельные любовные чары с ошеломляющим бесстыдством божественно немилосердной и поистине бездушной женственности. В ней сочетаются неземная красота, тщеславие и ничем не смягченная страсть, причем все это вступает в союз с беспечной, игриво-смертоносной властью Эроса, которая повергает людей в неописуемые несчастья.
Как ведет себя Психея
Если принять во внимание наивность и полную неосведомленность Психеи-девушки, то ее реакция на происходящее может показаться довольно странной и непонятной. Перед лицом неминуемой смерти она, не осознавая того, ведет себя в полном соответствии с женской мистерией. Она не борется, не протестует, не пытается бежать или сопротивляться, как это сделало бы мужское эго, попавшее в подобную ситуацию, — напротив, она безропотно принимает свой смертный жребий. С удивительной прозорливостью она распознаёт истинную подоплеку происходящего — в рассказе нигде не упоминается, что намерения богини были открыты людям, — и говорит родителям:
«Когда народы и страны оказывали нам божеские почести, когда в один голос новой Венерой меня провозглашали, тогда скорбеть, тогда слезы лить, тогда меня, как бы уже погибшую, оплакивать следовало бы».
Свадьба Психеи, Эдвард Коли Бёрн-Джонс, живопись, 1895. Источник
Она рассуждает о наказании за спесь как о чем-то само собой разумеющемся — за спесь человеческого рода, а не свою собственную, что следует особо отметить, — и готовится принести себя в жертву. Покорность судьбе, звучащая в словах Психеи, сразу окончательно отчуждает ее, одиноко стоящую на скале, от плачущего и скорбящего народа и от собственных родителей:
Спешу вступить в счастливый этот брак, спешу увидеть благородного супруга моего. Зачем мне медлить, оттягивать приход того, кто рожден всему миру на пагубу?
Далее следует резкая перемена, неожиданный счастливый поворот судьбы, который лишь усиливает впечатление сказочности повествования — наступает третья фаза: Психея в блаженном мире Эроса.
Сестры Психеи
Но в каждом раю есть свой змей, и райские ночи Психеи не могут долго оставаться безмятежными. Проблема — змей этого рая — воплощена в сестрах: их вторжение в идиллию ведет к катастрофе, которая и здесь кончается изгнанием из рая.
Поначалу все выглядит так, будто речь идет всего лишь о простом и хорошо известном «сказочном мотиве завистливых сестер», однако сказочные мотивы могут быть какими угодно, но только не «простыми». При ближайшем рассмотрении они обычно оказываются чрезвычайно многослойными и исполненными глубокого смысла.
Чтобы по-настоящему понять функцию вторжения теневых фигур сестер в повествование о Психее, увидеть его истинное значение, мы должны абстрагироваться от затеянной ими интриги. В сестрах воплощена, как ни парадоксально это может прозвучать, та часть женского сознания, которая определяет все будущее развитие Психеи и без которой она не стала бы тем, чем стала — фемининной душой.
Психея, проникающая в сад Купидона, Джон Уильям Уотерхаус, живопись, 1904, 109×71 см. Источник
В стремлении матриархальных сестер пробудить в Психее враждебность к мужчинам, в их подстрекательстве к убийству, несмотря на негативную форму, проявляется прямой протест женской природы против нынешнего положения Психеи и закладывается первый росток более высокого женского сознания. Не то чтобы это сознание воплощалось в сестрах — они лишь расплывчатый негатив его исходной формы. Но если Психея оказывается способной достичь этой более высокой ступени, то лишь потому, что сначала она подчинилась негативной матриархальной директиве сестер. Лишь переступив через запрет и нарушив табу, наложенное на нее Эросом, то есть лишь поддавшись уговорам сестер, она вступает с Эросом в конфликт, который, как мы покажем далее, образует основу для ее развития. Иначе говоря, здесь, как и в библейской истории, следование внушениям змея ведет к изгнанию из рая и к более высокому самосознанию.
Это лишь отрывок из текста Эриха Нойманна — полную интерпретацию вы можете прочитать в книге «Амур и Психея»: МИФ/ Ozon/ WB/ Читай-город
