Джордж Сорос считает, что мы находимся в разгаре самого сильного кризиса после Великой депрессии 30-х годов в США. На этот раз депрессия носит глобальный характер.
Еще в начале 2008 года в своей книге «Новая парадигма финансовых рынков» Сорос сделал ряд предсказаний. Похоже, они начинают сбываться.
Предупрежден — значит, вооружен. Читайте предсказания Сороса в книге и нашем блоге.
Чтобы узнать все подробности мнения Джорджа Сороса купите его книгу
Купить бумажную версию книги:
Boffo! 
Лабиринт 
Озон
Теория рефлексивности не позволяет делать никаких точных прогнозов. Однако она позволяет формулировать предположения о путях будущего развития.
Подходит к концу 60-летний период кредитной экспансии, основанной на способности Соединенных Штатов пользоваться своим положением в центре глобальной финансовой системы и контролем над всемирной резервной валютой. Нынешний финансовый кризис будет иметь более жесткие и долгосрочные последствия, чем любой аналогичный кризис в прошлом. Центральные банки, как и раньше, смогут временно повысить уровень ликвидности, поэтому острую фазу кризиса удастся преодолеть; мировая банковская система не рухнет, как это было в 1930-х годах. Однако во всех прежних случаях за кризисом следовал новый период экономического роста, стимулировавшийся легкодо-ступными деньгами и ростом новых форм кредитования. В этот раз рост возобновится гораздо позже. Способность Федеральной резервной системы снизить учетные ставки будет ограничена нежеланием остального мира держать доллары и выраженные в них долгосрочные облигации. Некоторые новые финансовые инструменты показали свою несостоятельность, и их использование прекратится. Некоторые крупные финансовые учреждения объявят себя банкротами, а получать кредиты станет сложнее. Размер кредита относительно величины обеспечения, безусловно, снизится, а стоимость кредитования возрастет. Снизится желание занимать деньги и брать на себя риски. Один из основных источников кредитной экспансии — дефицит текущего торгового баланса США — сейчас находится на максимальном уровне. Все это приведет к негативным последствиям для американской экономики.
Можно ожидать долгосрочных изменений в принципе функционирования банков, в частности инвестиционных. Эти отрасли с 1972 года развивались в условиях слабого регулирования, что позволило им запустить на рынок некоторые более современные продукты. Я предполагаю, что этот тренд изменит свое направление. Регуляторы попытаются снова получить контроль над деятельностью финансовой отрасли. Насколько далеко они смогут продвинуться, зависит от степени разрушительности кризиса. Если речь пойдет о деньгах американских налогоплательщиков, в процесс будет вовлечен Конгресс США. В конце 1980-х годов акции финансовых компаний составляли 14% общего объема капитализации американского фондового рынка, в конце 1990-х годов этот показатель составил 15%, а пик в 23% был достигнут в 2006 году. Я рассчитываю, что в течение ближайших десяти лет этот процент существенно снизится. (По состоянию на 14 марта 2008 года он составлял 18,2%.)Тем не менее нет оснований для предсказания длительного периода сокращения кредитования или экономического спада в мире в целом благодаря активной работе противоборствующих сил. Китай, Индия, а также некоторые нефтедобывающие страны находятся в периоде динамичного развития, которое вряд ли может быть существенно заторможено финансовым кризисом и рецессией в Соединенных Штатах. Рецессия в США будет смягчаться сама собой по мере снижения дефицита текущего платежного баланса страны.
Соединенные Штаты во времена правления администрации Буша-младшего не смогли удержать надлежащее политическое лидерство и в результате пострадали от существенного снижения власти и влияния в мире. Вторжение в Ирак тесно связано с ростом цен на нефть и отказом всего мира хранить свои валютные запасы в долларах. Рецессия в США вкупе с ростом в Китае, Индии и нефтедобывающих странах приведет к еще большему снижению влияния и силы Соединенных Штатов. Существенная часть денежных резервов, которые в настоящее время хранятся в виде обязательств правительства США, будет конвертирована в физические активы. Это приведет к продолжению бума на товарных рынках и создаст инфляционное давление. Снижение роли доллара как общепринятой резервной валюты будет иметь долгосрочные политические последствия и пробудит к жизни призрак слома существующего мирового порядка: мы будем вынуждены пройти через период высокой неуверенности и разрушения финансового благосостояния, пока не установится новая система.
Конечно, я теоретизирую. Но теория сама по себе, даже подкрепляемая фактами, не ведет нас вперед. Приходится перешагивать ее границы. Иными словами, пришло время догадок.
Сейчас, в начале 2008 года, я замечаю, что финансовый рынок слишком озабочен кризисом ликвидности и недостаточно осведомлен о долгосрочных последствиях ситуации.
Центральные банки сделают все, чтобы обеспечить рынки ликвидностью. Они уже предоставили рынкам крупные суммы под залог более широкого набора инструментов обеспечения кредитов, чем когда-либо раньше. Поэтому можно предположить, что острая стадия кризиса скоро завершится, однако падение еще продолжится. И инвесторы, и население в целом неверно понимают ситуацию, по-лагая, что финансовые органы — Федеральная резервная система и правительство — сделают все возможное для предотвращения рецессии. Мне же представляется, что те не имеют подобного намерения: отчасти из-за бума на товарных рынках, отчасти из-за уязвимости доллара (и оба этих фактора взаимно усиливают действие друг друга). Сегодня мало кто хочет хранить сбережения в долларах; их держатели готовы диверсифицировать свои активы. Спрос на главную альтернативную валюту, евро, уже поднялся до небывалых высот, и есть большие основания для продолжения этого роста. Рост курса китайского ренминби (также называемого юанем) относительно евро привел к огромным торговым трениям между Китаем и Европой, и процесс еще не завершился. Я полагаю, что курс ренминби будет продолжать расти, и, возможно, с еще более высокой скоростью. Действия китайских руководителей сложно просчитать, но есть ряд причин, по которым им стоит двигаться в этом направлении. Самая важная состоит в угрозе протекционизма со стороны США, а теперь еще и Европы. Рост курса валюты позволяет снизить напряжение, связанное с избыточным положительным торговым балансом. Он также помогает снизить ценовую инфляцию, которая становится для Китая реальной проблемой. Так как инфляция зависит в основном от цены импортируемой нефти и продовольствия, рост курса национальной валюты является прямым противоядием от этого. В прошлом существовало серьезное противодействие высокому курсу ренминби со стороны сельскохозяйственного сектора; но с ростом цен на продовольствие оно уже не будет значимым. И это к лучшему. Однако рост курса ренминби ведет к возникновению проблем, смысл которых многие не понимают до конца.
Проблема Китая заключается в том, что реальная стоимость денег уже стала почти отрицательной, а ускоренный рост курса валюты лишь ухудшает ситуацию. Это приводит к созданию пузыря, связанного с активами. Процесс уже начался. Наблюдается подъем в сфере недвижимости, фондовый индекс Шанхайской биржи вырос на 97% в 2007 году, а с июля 2005 года (когда закончился четырехлетний «медвежий» тренд на рынке) рост составил 420%. По причинам, о которых я подробно расскажу чуть ниже, этот пузырь находится лишь на начальном этапе развития, однако в будущем избежать финансового кризиса станет крайне сложно.
Проблема США состоит в том, что рост ренминби приведет к росту цен в розничных сетях, подобных Wal-Mart. Небольшая инфляция в условиях рецессии может быть и полезной, однако Федеральная резервная система должна озаботиться стабильностью валюты. Я думаю, что ФРС будет постепенно снижать учетную ставку (возможно, на 0,25% по итогам каждого заседания Комитета по операциям на открытом рынке), однако в какой-то момент ставки по долгосрочным кредитам не снизятся, как ожидается, а начнут подниматься. В этот момент ФРС и достигнет пределов своей способности стимулировать экономику. Опять таки я не знаю, когда именно этот момент наступит, но предполагаю, что все начнется скорее раньше, чем позже.
В большинстве экономических прогнозов указывается, что возможность рецессии составляет менее 50%. Такая логика мне непонятна. Через пять лет жилье будет стоить как минимум на 20% дешевле, чем сейчас, — то есть цены будут соответствовать доходам американских семей. Причем сначала цены упадут даже ниже нормы, что позволит расчистить рынок. Пока что, как показывают статистические данные, улучшения на рынке не происходит. Падения такого масштаба обязательно влияют на объемы потребительских расходов, занятости и деловой активности в целом.
Единственной противостоящей этому силой мог бы стать сильный экспорт, но в условиях общего замедления роста во всем мире его объем также будет снижаться. Величина потребительских расходов оказалась на удивление эластичной, и заметно заблуждение в сторону положительного ви?дения будущего: 65% владельцев домов ожидают умеренного роста их стоимости. Согласно моей теории подъемаспада, в дальнейшем участники рынка будут оценивать ситуацию негативно (также заблуждаясь на этот счет), пока экономика не вернется к нормальному состоянию. Неясно, находимся ли мы в процессе рецессии сейчас, но я не сомневаюсь, что мы скатимся в нее в 2008 году.
Еще не до конца понятно, что произойдет с финансовыми учреждениями. По итогам года обнаружится ряд неприятных сюрпризов, а рецессия приведет к дальнейшему развалу. Учреждениям есть что терять. CDO, привязанные к коммерческой недвижимости (в особенности к крупным розничным торговым центрам), могут легко рухнуть. Банки торговали кредитными дефолтными свопами (credit default swaps), привязанными к их балансовым счетам, так что с развитием рецессии не исключен ряд дефолтов. Рынки не будут уверены до конца, знают ли они обо всех негласных обязательствах. Крупнейшие инвестиционные банки до сих пор старательно пополняли свои балансы за счет увеличения капитала (в основном за счет суверенных фондов), и это позволяло считать, что банковская отрасль может быть спасена. Но аппетиты инвестиционных банков могут в скором времени насытиться. И тогда риски будут перенесены на тех, кто не осознает их в полной мере, и цена, которую заплатят первые инвесторы, может оказаться слишком высокой.
Скорее всего, Европа пострадает так же сильно, как и Соединенные Штаты. В особенно уязвимом положении находятся Испания, имеющая собственный пузырь в области недвижимости, и Великобритания, с учетом важности Лондона как финансового центра. Европейские банки и пенсионные фонды даже больше, чем американские, перегружены сомнительными активами, а завышенный курс евро и фунта стерлингов негативно повлияет на европейскую экономику. Японская экономика также развивается не очень хорошо. Вместе взятые, развитые страны составляют 70% всей мировой экономики. Тем не менее я не уверен, что вся мировая экономика попадет в состояние рецессии. В нефтедобывающих странах и ряде развивающихся экономик превалирует положительная динамика. Принято считать, что, когда Америка чихает, простужается весь мир. Это было справедливо раньше, но не теперь.
Китай проходит период радикальной структурной трансформации, которую усиливает пузырь в сфере активов вместе с отрицательными реальными процентными ставками. Государственные предприятия передаются в частное владение, в результате крупные пакеты акций предприятий нередко попадают в руки их руководителей. Толковые руководители госпредприятий ранее были вынуждены подрабатывать на стороне; теперь же им гораздо выгоднее зарабатывать деньги для компаний, которые начинают переходить в их собственность. Акции компаний, обращающиеся на Шанхайской фондовой бирже, могут показаться переоцененными (цена акции может в сорок раз превышать ожидаемые доходы будущего года), но такая стоимость вполне может стать оправданной, если изменится мотивация руководства этих компаний. Несомненно, пузырь уже формируется, однако пока находится на ранней стадии, и его развитие поддерживают достаточно мощные силы. Экономическая элита готова с радостью поменять нынешние приработки на владение собственностью, которую можно передать своим наследникам. Менеджеры огромного количества компаний жаждут освобождения от государственной собственности и делают все, чтобы этот процесс не прервался. Нет ничего более выгодного, чем инвестирование в пузырь на ранних этапах его развития.
Я посетил Китай в октябре 2005 года и, хотя уже не занимался активными инвестициями, заметил огромные возможности для инвестирования, возможно, лучшие, которые я видел за время своей карьеры. Китайская экономика росла в течение последнего десятилетия более чем на 10% ежегодно, однако корпоративные доходы росли с меньшей скоростью. После небольшого периода эйфории, свойственного всем развивающимся рынкам, рынок акций начал двигаться по «медвежьему» тренду, сохранявшемуся в течение последних четырех лет. Лишь недавно правительство объявило схему, по которой в течение двух лет принадлежащие государству пакеты акций будут выведены на рынок. Возможно, это был шанс всей моей жизни, но я не хотел возвращаться к активному управлению деньгами, а кроме того, не мог найти надежного китайского партнера. Мы произвели некоторые инвестиции в Китай, но, как всегда, недостаточные. С тех пор индекс Шанхайской биржи вырос более чем на 400%.
Китай оказывает значительное влияние на экономику других развивающихся стран. Его сырьевые аппетиты огромны, и развитие китайской экономики явилось основной причиной подъема в отрасли транспортировки сырья и сухих грузов. Несмотря на ожидаемое снижение темпов роста мировой экономики, цена железной руды (основным потребителем которой является Китай) может вырасти в следующем году минимум на 30%. Китай начал активно скупать добывающие, перерабатывающие и нефтяные компании. Также он готов к пролонгации долгосрочного кредита на льготных условиях для африканских стран. Китай вступил в борьбу с Западом за право направлять финансовые потоки в Африку и стал основным торговым партнером многих государств этого континента. (Также он понемногу становится основным виновником развития парникового эффекта, но это не относится напрямую к обсуждаемому нами вопросу.)
Несомненно, рецессия в развитом мире негативно повлияет на объем китайского экспорта, однако сама экономика Китая, его инвестиции и экспорт в третьи страны смогут компенсировать этот эффект. Темпы роста снизятся, но рост пузыря, подогреваемый отрицательными реальными процентными ставками, продолжится. Фондовый индекс не будет расти так же быстро, как в прошлом году (не исключено, что он вообще не будет расти), однако продолжатся новые эмиссии и нарастание объема самого рынка. Более выраженной станет структурная трансформация экономики. Убыточные государственные предприятия начнут исчезать, а доминировать станут так называемые «супергоспредприятия» — компании, созданные на основе прежних госпредприятий, хорошо управляемые и имеющие реальное подкрепление высокой цене своих акций в виде активов, полученных от материнской компании. Процесс отчасти будет напоминать то, что я называл манией слияния в главе «Олигополизация Америки» в книге «Алхимия финансов», но будет гораздо более драматичным. Он определенно закончится в ближайшие годы, и не факт, что плохо. По моему мнению, Китай сможет преодолеть нынешний финансовый кризис и следующую за ним рецессию и наберет значительную силу.
Долгосрочная перспектива Китая выглядит неопределенной. Не вызовет удивления, если развивающийся в настоящее время пузырь приведет к финансовому кризису через несколько лет. Я уже давно сказал, что коммунизм в Китае придет к концу вследствие капиталистического кризиса. И наоборот, трансформация Китая в страну с капиталистической экономикой может произойти и без финансового кризиса. В любом случае Китай бросит вызов превосходству США гораздо раньше, чем ожидалось, когда Джордж Буш был избран на пост президента. Это будет настоящим ударом для Project for a New American Century! Одной из важнейших задач новой администрации станет увязка интересов растущего Китая с устоявшимся мировым по рядком.
На Рождество 2006 года я посетил Индию и был впечатлен потенциалом для инвестирования в этой стране — еще бо?льшим, чем в Китае. Индия — демократическая страна с властью закона. Кроме того, инвестировать в Индию легче с технической точки зрения. Основные рыночные показатели с того времени возросли в разы. Например, темпы роста Индии тогда составляли 3,5% в год (чуть выше, чем темпы прироста населения), сейчас же почти удвоились. Основы экономической реформы были заложены нынешним премьер-министром Манмоханом Сингхом в его бытность министром финансов почти десять лет назад. Потребовалось некоторое время для изменения динамики развития экономики в стране, катализатором чего явилась успешная деятельность по аутсорсингу услуг в области информационных технологий. В прошлом году Индия обеспечивала примерно половину вновь созданных рабочих мест в этой отрасли во всемирном масштабе, но даже сейчас численность людей в этой отрасли составляет менее 1% от величины всего занятого населения страны. Отрасль уже прошла пик своей прибыльности. Наблюдается нехватка квалифицированного труда, а норма прибыли снижается из-за роста курса национальной валюты. Тем не менее положительная динамика распространилась на всю экономику.
Наиболее ярким примером является рост бизнеса братьев Амбани. Когда их отец, основатель Reliance Industries, умер, братья разделили его империю между собой и теперь пытаются превзойти друг друга. Их деятельность распространяется на множество сфер: нефтепереработку, нефтехимию, добычу природного газа на шельфе Индии, финансовые услуги, даже производство мобильных телефонов. Добыча газа позволит Индии оставаться независимой с точки зрения обеспечения энергоносителями на протяжении следующих нескольких лет. Мукеш Амбани использует деньги, полученные от нефтегазового бизнеса, для развития сети Reliance Retail, поставляющей продукты питания непос-редственно от производителей конечным потребителям; этот проект позволяет более чем вполовину сократить наценку для конечного потребителя.
И хотя инфраструктура Индии отстает от китайской, инвестиции в экономику этой страны начинают расти — как за счет роста накоплений внутри страны, так и за счет притока капитала из нефтедобывающих стран Персидского залива, в которых работает много выходцев из Индии. Поэтому я ожидаю, что индийская экономика будет развиваться нормально, хотя нельзя исключать коррекции на фондовых рынках, связанной с тем, что результаты уже не столь выдающиеся, как прежде.
Еще один источник силы мировой экономики находится в некоторых нефтедобывающих странах Ближнего Востока (я не рассматриваю в этой книге российский рынок). Они аккумулируют резервы с потрясающей скоростью: в 2006 году их прирост составлял 122 миллиарда долларов, расчетная величина прироста 2007 года оценивается примерно в 114 миллиардов долларов, а общий уровень — около 545 миллиардов долларов. Эти страны готовы вкладываться в различные активы (а не только в облигации, номинированные в долларах США), в каждой из них созданы суверенные фонды, размер активов которых быстро растет. Страны Персидского залива приняли решение инвестировать в собственную экономику, чтобы развивать доступ к дешевым источникам энергии, строить нефте перегонные и нефтехимические предприятия, расширять производство алюминия и т.д. Единственным фактором, сдерживающим это развитие, является нехватка рабочей силы и оборудования. Решив благодаря своим конкурентным преимуществам эти проблемы, страны вполне могут стать доминирующей силой в этих отраслях. Власти эмирата Абу-Даби решили создать метрополис, способный конкурировать с Дубаем. Имея резервы в объеме, превышающем триллион долларов, и население в размере 1,6 миллиона человек (80% из которых иностранцы), они вполне могут себе это позволить. Ускоренное развитие создало инфляционное напряжение, а следовательно, и основание для отказа привязки валют к доллару. Кувейт уже это сделал, но другие страны, в особенности Саудовская Аравия, отказались по-следовать за ним — во многом из-за сильного политического давления со стороны Вашингтона. Привязка к доллару вкупе со внутренней инфляцией привела к появлению отрицательных реальных процентных ставок. Фондовые рынки стран Персидского залива оправляются от серьезного краха, последовавшего за первоначальной эйфорией, а отрицательные реальные процентные ставки привлекают капитал из-за границы, точно так же как в Китае.
В этом и заключается негативный эффект привязки к доллару, хотя в странах Персидского залива (не включающих в данном случае Кувейт) нет системы валютного коридора. Я считаю, что динамика их развития достаточно сильна — несмотря на политические риски, вызываемые позицией Ирана, — и позволит выдержать общемировое замедление. Любое снижение процентных ставок в Соединенных Штатах усилит желание Востока отказаться от привязки к доллару.
Важными игроками международной финансовой системы становятся суверенные фонды. Их размер в настоящее время составляет, по некоторым оценкам, около 2,5 триллиона долларов, и они быстро растут. Они уже инвестировали 28,65 миллиарда долларов в ослабленные финансовые учреждения. (Для сравнения: Китай разместил в Африке 5 миллиардов долларов.) Можно ожидать, что суверенные фонды смогут превратиться в кредиторов и инвесторов «последней надежды», — чем-то это будет напоминать роль, которую играла Япония после краха фондового рынка в 1987 году. Однако суверенные фонды более диверсифицированы, чем тогдашние японские финансовые учреждения; видимо, пути их дальнейшего развития будут расходиться. Скорее всего, финансовый кризис повысит степень заин-тересованности стран Запада в таких структурах. Не стоит забывать о политическом противодействии, с которым столкнулась китайская госкорпорация China National Off shore Oil Corporation, пытавшаяся приобрести Unocal, или DP World, компания из Дубая, желавшая получить контроль над американскими портами. Можно себе представить, с какой охотой суверенные фонды предпочтут инвес-тировать в развивающиеся страны, причем единственным ограничением будет лишь способность этих стран принять то или иное количество капитала. По всей видимости, это приведет к положительной динамике развития экономики стран, получающих капитал. Суверенные фонды, скорее всего, станут важнейшими заинтересованными сторонами и в экономике США, если не столкнутся с серьезными протекционистскими мерами.
Остается вопросом, в какой именно момент глобальное замедление превратится в глобальную рецессию. По всей видимости, развивающиеся страны переживут ее лучше, чем развитые. В ряде случаев можно ожидать периодических разворотов тенденции, когда инвестиции в добывающие отрасли могут привести к образованию избыточных производственных мощностей.
Лучшей стратегией в 2007 году было открытие длинных позиций на развивающихся рынках и коротких — на рынках развитых стран. Я ожидал сходного развития событий в 2008 году, с единственным исключением: я рассчитывал сместить акцент в своей стратегии на короткие позиции. В связи с тем, что мой фонд, прежде бывший в чистом виде хеджевым фондом, превратился в попечительский фонд, а моя роль в его управлении уменьшилась, я не считаю возможным рас-сказывать в деталях о структуре нашего инвестиционного портфеля, как я делал в книге «Алхимия финансов». Тем не менее я могу резюмировать мою инвестиционную стратегию на 2008 год в одном предложении: короткие позиции по американским и европейским акциям, десятилетним облигациям правительства США и американскому доллару; длинные позиции по акциям Китая, Индии и стран Персидского залива, а также валют, не привязанных к доллару.
