Эсме рождена в мире слов: ее отец работает лексикографом и вместе с коллегами составляет новый Оксфордский словарь. Девочка много времени проводит в Скриптории. Однажды она находит листок, где написано: «служанка». Взрослые решили, что ему не место в книге. Но разве одни слова важнее других? И как быть с пропущенными?
В 2021 году роман Пип Уильямс «Потерянные слова» вошел в лонг-лист британской литературной премии Walter Scott Prize for historical fiction. Публикуем отрывок из него.
***
Обычно я разбирала листочки неторопливо. Если встречалось знакомое слово, я сравнивала свое понимание с присланным примером. Новые для меня слова я запоминала, а потом обсуждала их с папой по дороге домой. Если он не знал его значение, я объясняла, и мы придумывали для него более сложные предложения.
Слово вялый вызвало у меня зевоту. К нему прилагались тринадцать примеров с похожими значениями, поэтому неудивительно, что мои мысли стали блуждать за пределами Скриптория. Я размышляла о том, что Дитте сказала о необходимости для слов подтверждения в виде письменных источников. У слова вялый их было полно. Самая ранняя цитата была взята из книги, написанной в 1440 году. Не было никаких сомнений в том, что слово попадет в Словарь, однако оно казалось не таким интересным, как то, которое я слышала от Лиззи. Она никогда не говорила, что чувствовала себя вялой, а вот измотанной — каждый раз.
Потерянные слова. Роман
Я скрепила все примеры вместе — от самого раннего до современного. Один листочек был заполнен не до конца: само слово написали в верхнем левом углу, а рядом с цитатой не указали ни даты, ни названия источника, ни автора. Его бы сразу отправили в мусорную корзину, тем не менее, когда я прятала его в карман, мое сердце выскакивало из груди.
***
Когда я пришла на кухню, миссис Баллард уже сидела за столом, а Лиззи готовила бутерброды с ветчиной на ужин. Три чайные чашки уже стояли наготове.
— Лиззи, что значит слово измотанный?
Миссис Баллард усмехнулась.
— Этот вопрос можешь задать любому из прислуги, Эсме. У всех нас найдется ответ.
Лиззи налила себе чай и села за стол.
— Это значит, что ты устал.
— Почему бы тогда просто не сказать усталый?
Лиззи задумалась.
— Это не просто усталость от недосыпа, это усталость от тяжелой физической работы. Я встаю до рассвета, чтобы натопить большой дом и приготовить еду для всей семьи, прежде чем они откроют глаза, и я не ложусь спать, пока они не уснут. Уже с середины дня я чувствую себя ни на что не годной и измотанной, как загнанная лошадь.
Я вытащила из кармана листочек и взглянула на слово вялый. Оно действительно отличалось от слова измотанный. В нем была лень. Я взглянула на Лиззи и поняла, почему это слово ей не подходит.
— У вас есть карандаш, миссис Би?
Миссис Баллард нахмурилась.
— Мне не нравится видеть этот клочок бумаги у тебя в руках, Эсме.
Я показала ей листочек.
— Он заполнен не до конца, видите? Его испортили, а я хочу дать ему право на существование.
Я зачеркнула слово вялый и перевернула листок. Обратная сторона была чистой, но я застыла в нерешительности. Я никогда прежде не заполняла сама листочки, хотя много лет жила среди них — читала их, запоминала и спасала. Я обращалась к ним за объяснениями. Но когда значения слов меня разочаровывали, я и представить не могла, что могу их дополнить. На глазах у Лиззи и миссис Баллард я написала:
ИЗМОТАННЫЙ
«Я встаю до рассвета, чтобы натопить большой дом и приготовить еду для всей семьи, прежде чем они откроют глаза, и я не ложусь спать, пока они не уснут. Уже с середины дня я чувствую себя ни на что не годной и измотанной, как загнанная лошадь».
Лиззи Лестер, 1902
— Не думаю, что доктору Мюррею понравится эта цитата, — сказала миссис Баллард.
— Но приятно видеть ее записанной на бумаге. Лиззи права. Когда целый день на ногах, чувствуешь себя без сил.
— Что ты написала? — спросила Лиззи.
Я прочитала цитату вслух, и она потянулась к крестику на груди. Я испугалась, что могла расстроить ее.
— Мои слова еще никогда никто не записывал, — наконец проговорила она, потом поднялась и начала убирать со стола.
Я посмотрела на свой листочек и подумала о том, что его нужно положить в одну из ячеек. Интересно, что почувствует Лиззи, когда узнает, что ее имя будет жить по соседству с такими именами, как Вордсворт и Свифт? Я решила оформить заглавный листочек и прикрепить к нему пример Лиззи, но вспомнила, что все слова, которые начинались на ту же букву, что и ее слово, уже опубликованы. Лиззи и миссис Баллард остались на кухне, а я помчалась наверх. Сундук был заполнен больше чем наполовину. Я положила слово измотанный на самый верх. Мое первое слово.
***
Я стала носить листочки с собой в надежде найти больше таких слов, как измотанный. Лиззи оказалась богатым источником. За неделю я услышала от нее семь новых слов, которых, как я думала, не было в Скриптории, но потом пять из них я нашла в ячейках. Пришлось выбросить свои дубликаты, а два оставшихся слова я спрятала в сундук, перевязав их ленточкой вместе со словом измотанный.
Скрипторий был не таким урожайным. Доктор Мюррей то и дело выдавал что‑то на своем шотландском наречии, к тому же себе под нос. Он говорил glaikit, если был недоволен халатностью или медлительностью в работе. Я стеснялась попросить его повторить слово, хотя и записала его на листочек и определила как идиот или простофиля. Когда я заглянула в том с буквами F и G, я с удивлением обнаружила, что слово уже включено в Словарь. Помощники доктора Мюррея общались друг с другом на правильном литературном языке.
От работы на кухне меня освободили, но я часто заглядывала туда, особенно когда папа работал допоздна и мне не хотелось одной идти домой. Новые шторы и живые цветы делали дом уютным, но долгими летними вечерами мне больше нравилось болтать на кухне с Лиззи, а с наступлением холодов мне казалось расточительным тратить уголь на одного человека.
— Ты не могла бы кое‑что сделать для меня, Лиззи? — спросила я, когда мы вместе стояли у раковины.
— Все что угодно, Эссимей. Ты же знаешь.
— Не могла бы ты помочь мне собирать слова? — спросила я, искоса взглянув на ее реакцию. Лиззи стиснула зубы, и я поспешила добавить: — Не из Скриптория.
— Где же мне их брать? — спросила Лиззи, не отрывая глаз от картофеля, который чистила.
— Везде, где ты бываешь.
— Мир непохож на Скриппи, Эссимей. Слова не валяются под ногами в ожидании, когда их подберет какая‑нибудь проворная девочка, — Лиззи посмотрела на меня и улыбнулась.
— В том‑то и дело, Лиззи. Я уверена, что существует много слов, которые никогда не были написаны на бумаге, и я хочу их записать.
— Зачем?
— Я думаю, они не менее важны, чем те, которые собирают доктор Мюррей и папа.
— Еще как важны, — начала Лиззи, но осеклась. — Я хотела сказать, что, конечно, они не менее важны. Мы произносим их, потому что ничего лучше не знаем.
— Я так не думаю. Иногда правильные слова не совсем уместны, поэтому люди придумывают собственные или используют старые на свой лад.
Лиззи рассмеялась.
— Люди, с которыми я общаюсь на Крытом рынке, понятия не имеют, что такое правильные слова. Они и читать толком не умеют, вот и стоят разинув рот, если какой‑нибудь джентльмен остановится поболтать с ними.
После того как мы почистили весь картофель, Лиззи стала резать его пополам и складывать в большую кастрюлю. Я вытерла руки теплым полотенцем, висевшим у печи.
— К тому же, — продолжила Лиззи, — негоже служанке водиться с людьми, которые злоупотребляют пикантными словечками. Что подумают о Мюрреях, если кто‑нибудь услышит, как я сквернословлю в свободное от работы время?
В своем воображении я уже нарисовала кучу слов, которая будет настолько большой, что для нее понадобиться новый сундук, но без помощи Лиззи мне даже лентой будет нечего перевязывать.
— Лиззи, ну пожалуйста. Не могу же я бродить по Оксфорду одна. Если ты не поможешь мне, придется вообще отказаться от этой затеи.
Лиззи разрезала последнюю картофелину и повернулась ко мне.
— Даже если соглашусь, у меня получится подслушивать только женщин. Мужчины, в том числе и те, что работают на баржах, прикусывают язык с такими, как я.
Тут у меня появилась новая мысль.
— То есть ты считаешь, что есть слова, которые используют и понимают только женщины?
— Наверное.
— А пример могла бы какой‑нибудь привести? — спросила я.
— Думаю, что нет. Некоторые я не хочу говорить тебе, а другие не смогу объяснить.
— Может, я могла бы пойти с тобой по делам и сама подслушать разговоры? Я не буду тебе мешать, просто буду слушать и, если мне попадется интересное слово, его запишу.
— Может быть, — сказала Лиззи.
Хотите первыми узнавать о наших художественных книгах, читать крутые отрывки и получать скидки? Подписывайтесь на рассылку направления МИФ.Проза.
Отрывок из романа «Потерянные слова»
Обложка поста — pexels.com
