Термин «канцелярит» придумал Корней Чуковский в 1962 году в книге «Живой как жизнь». Так он назвал проникновение слов и оборотов официально-делового стиля в живую речь и литературу, воспринимая это как болезнь языка. Аналогия с медицинскими терминами вроде «колит» или «менингит» подчеркивала его отношение к явлению как к заразе, поражающей язык.
Чуковский о канцелярите
Чуковский признавался: «Составить самую простую деловую бумагу для меня воистину каторжный труд. Мне легче исписать всю страницу стихами, чем „учитывать вышеизложенное“ и „получать нижеследующее“».
При этом он понимал, что официальные выражения неизбежны в приказах, судебных решениях или бухгалтерии. Но когда такие формулы проникают в живую речь и литературу, они становятся нелепостью.
Примеры из книги «Живой как жизнь»:
«Наши женщины хорошо поработали, да и в общественной жизни себя неплохо показали. Надо их порадовать: скоро ведь 8 Марта наступит! Мы тут посоветовались и решили дать грамоты…» Такой текст для приказа написал бы филолог, и выглядело бы это чудаковато. Поэтому и появился официальный язык, с его привычными конструкциями: «В ознаменование Международного женского дня за выдающиеся достижения в труде и плодотворную общественную деятельность вручить грамоты товарищам…»
Чуковский приводит и другие примеры. В доверенностях и актах нельзя «вольничать словом», там нужны точные и проверенные формулы: «Я, нижеподписавшийся, доверяю получить причитающуюся мне зарплату за первую половину такого-то месяца такому-то».
В таких случаях канцелярские обороты оправданы, но Чуковский подчеркивал: они должны оставаться «на своем месте». Стоит этим штампам вырваться наружу — и текст становится безжизненным.
Что еще почитать:
Нора Галь: берегись канцелярита
Нора Галь в книге «Слово живое и мертвое» повторяет предупреждение: «Берегись канцелярита! Это — самая распространенная болезнь нашей речи. Много лет назад один из самых образованных и разносторонних людей нашего века, редкостный знаток русского языка и чудодей слова Корней Иванович Чуковский заклеймил ее точным, убийственным названием. Статья его так и называлась „Канцелярит“, и прозвучала она поистине как SOS».
Нора показывает, как тяжеловесные конструкции лишают текст выразительности: «Суть ее можно выразить вдвое, втрое короче — и выйдет живей и выразительней. Вот тут бы и вмешаться редактору, выбросить все лишнее… Нет, куда там, вдруг выйдет „несолидно“!». Чем больше длинных слов, косвенных падежей и придаточных предложений, тем «солиднее» выглядит текст.
Примеры неуклюжего языка
Нора Галь приводила десятки примеров из переводной литературы. Вот несколько из них:
«В течение бесконечно долгих недель (героя романа) мучили мысли, порожденные состоянием разлуки». Можно проще: «Нескончаемо долгие недели его мучила тоска».
Или:
— «…совсем особый характер моря: с этим последним происходили какие-то быстрые перемены»,
— «…волос, зажатый между большим и указательным пальцами, свисал без малейшей возможности уловить его колебание»,
— «Порывы ветра превосходили своей ужасностью любую бурю, виденную мною ранее»,.
— «Обособленное облако, которое заслуживало внимания…».
Другой случай:
«Он был во власти странного оцепенения, точно все это происходило во сне и вот-вот наступит пробуждение… Одолев столько кризисов, он словно утратил способность к эмоциям. Воспринимать что-то он еще мог, но реагировать на воспринимаемое не было сил».
А можно было выразить яснее:
«Странное чувство — будто все это не на самом деле, а на грани сна и яви. Он словно оцепенел, после пережитого не хватало сил волноваться. Он был теперь ко всему безучастен».
Еще пример:
«Холод, как и голод, не служил для них предметом сколько-нибудь серьезной заботы — это был один из неотъемлемых элементов их быта».
А ведь проще:
«Холод, как и голод, мало их заботил — они издавна к нему привыкли».
Признаки канцелярита
Нора Галь выделяла точные приметы канцелярита:
1. Вытеснение глагола причастиями, деепричастиями и существительными, особенно отглагольными. Это лишает текст движения и делает его неподвижным.
2. Пристрастие к инфинитиву — самой статичной форме глагола.
3. Нагромождение существительных в косвенных падежах, особенно длинные цепи родительного падежа, где невозможно разобраться в связях.
4. Изобилие иностранных слов при наличии простых русских аналогов.
5. Вытеснение активных конструкций пассивными, всегда более тяжеловесными.
6. Путаный строй фразы, нагромождение придаточных, которые делают речь неестественной.
7. Серость и однообразие: и автор, и герои говорят одинаковым сухим языком.
8. Предпочтение длинного слова короткому, официального — разговорному, сложного — простому, штампа — живому образу.
Нора Галь подводила к простому выводу: «Мы получили бесценное наследство, то, что создал народ за века, что создавали, шлифовали и оттачивали для нас Пушкин и Тургенев и еще многие лучшие таланты нашей земли. За этот бесценный дар все мы в ответе. И не стыдно ли, когда есть у нас такой чудесный, такой богатый, выразительный, многоцветный язык, говорить и писать на канцелярите?».
Чуковский и Нора Галь напоминали: у языка огромная сила. И задача редактора — не дать ему увязнуть в словесном мусоре. В том числе этому учит курс «Литературная редактура»: делать свои или чужие тексты точнее и выразительнее.
P. S. Используйте промокод BLOG — и получите 30% скидку на курс.
