Древняя легенда гласит: «Скульптор разместил под копытами коня невидимую змею. Тот, кто сможет ее увидеть, будет очень сильным магом. Он повернет время вспять». Пятнадцатилетний Андрей мог только мечтать о магии, но, проходя мимо памятника Медной всаднице, вдруг наткнулся взглядом на холодные серебряные глаза змеи. Неужели история оказалась правдой? Если так, то убежать от судьбы уже не получится…
«Ястреб Черной Королевы» — первая часть дилогии об альтернативной магической реальности, где на престол вместо Петра I взошла царевна Софья. Публикуем отрывок из книги.
Ястреб Черной Королевы
***
— Лети, лети, мой белый сокол, запутай след, сорви с крыла проклятый повод, наш ворон слеп… — повторила Лиза, и глаза ее были полны слез.
— Что это? — растерянно спросил Андрей.
— Мой папа тоже любил эту песню, — сказала Лиза дрожащим голосом.
— Я ее никогда не слышал… никогда после этого… то есть вообще…
— Еще бы ты ее слышал, — Лиза усмехнулась и строго добавила: — И сам никому не говори про нее, понял?
— Почему?
— Она из запрещенных.
— Бывают запрещенные песни? — удивился Андрей.
— Есть много земель, мой друг Горацио, где не летали наши сокола. — В голосе Лизы была горечь, на губах — улыбка. — Просто не говори об этом. Если не хочешь… если не хочешь угодить на допрос к инквизиторам, которых очень заинтересует, где ты ее мог слышать.
— Но я ведь…
— И им будет неважно, помнишь ты или нет, — они просто вскроют твою память, как консервную банку, чтобы добраться до того, что им нужно.
Голос Лизы полон горечи и злости. И еще — гнева. Андрей никогда не слышал, чтобы об инквизиторах так говорили. Значит, Лиза на самом деле — беглая преступница? Или… Лиза не сомневается в том, что Андрея будут допрашивать и даже пытать, если он проговорится про эту странную песню. Но Андрей-то точно никакой не преступник! Он не делал ничего плохого!
Может, Андрей чего-то не знает об инквизиторах? А Лиза знает?..
У Андрея голова пошла кругом.
А самая главная странность — с этим воспоминанием, которое он только что рассказал Лизе.
— Знаешь, — осторожно сказал он. — Знаешь…
Это кажется диким и слегка безумным. Но Андрею надо это кому-то рассказать, потому что, если он будет думать об этом сам, точно запутается и, возможно, вообще свихнется.
— Знаешь, какая странность, — решился он. — Я только сейчас это вспомнил. Про песню. И то, как папа говорил про темноту и чудовищ. Раньше это воспоминание было короче. Просто костер, гитара, шашлыки… Потом мама зовет нас спать… Как будто кто-то вырезал кусок того вечера или я сейчас это все придумал — про песню и темноту…
Он беспомощно посмотрел на Лизу, не понимая, что происходит. Вдруг она скажет: «Да, ты просто придумал»? Но ведь она сама узнала эту песню про сокола!
Лиза посмотрела на него с сочувствием. Потом мягко сказала:
— Так бывает, Андрей. Память — очень пластичная штука. Если ты о чем-то не хочешь вспоминать, оно забывается. Если с тобой случилось что-то непонятное… травмирующее… твой мозг может заставить тебя забыть об этом, чтобы ты не переживал больше. Он защищает тебя.
— Но я вспомнил!
— Да. Это как вырвать страницу из воспоминаний. Но ее нельзя уничтожить, можно только спрятать. Но раз она спрятана — то может и найтись. Какая-нибудь случайность. Триггер, спусковой крючок. Например, ночной лес вокруг — и твой старый страх темноты. Крик птицы. Или знакомый запах. Или вкус. Как будто подул ветер, разбросал листы бумаги — и тот, спрятанный внизу, бросил тебе под ноги. И вот ты вспомнил то, что когда-то забыл.
Она замолчала. И Андрей молчал, растерянно думая над ее словами. Ему показалось: что-то изменилось. В нем самом. И возможно, во всем мире — тоже. Как будто он шел по освещенной надежной дороге, и вдруг — раз! — выключили свет. И теперь кажется, что никакой дороги нет. Вокруг просто поле, густо заросшее высокой, невидимой в темноте травой. Или не поле, а, например, трясина. И не найти даже следов, по которым можно вернуться назад. И страшно сделать следующий шаг. Потому что непонятно, куда теперь идти. И даже себе самому он не может верить. Какие еще воспоминания он забыл?
— Или, — добавила Лиза, — не ты сам забыл. Тебя заставили забыть.
Она внимательно посмотрела на Андрея, и ему почему-то стало не по себе под ее взглядом.
— Кстати, — мягко, почти мурлыкающе добавила она, — об этом…
Ее глаза были странными, слишком яркими. Должно быть, свет из-за приоткрытой двери фургона так падал на ее лицо. Не могли же они светиться в темноте, как… у кошки?
— Кис-кис, — сказала Лиза. — Колючка!
И откуда-то из темноты к ступенькам фургона вдруг прыгнула серебряная кошка. Та самая, которую Андрей видел утром над упавшим Жоржем Соловьевым. Вблизи оказалось, что кошка довольно крупная, размером с рысь. На первый взгляд она была будто отлита из какого-то серебристого текучего металла — может, из ртути, — но потом Андрей разглядел, что шкура у нее не гладкая, а покрыта короткой шерстью и каждая шерстинка светится и мерцает, будто хрустальная. И глаза у нее тоже были серебряными, с острой точкой черного зрачка. Странные глаза, не кошачьи — скорее, птичьи. И взгляд их такой завораживающий, что невозможно отвести глаза…
— А… — ошарашенно пробормотал Андрей, удивляясь, почему все это его не пугает и он даже умудрился не заорать. — Что это… как… Это она?
— Значит, — почему-то довольно сказала Лиза, — ты ее все-таки видишь. Это отлично!
— Что? Что отлично?!
— Но как не вовремя, — с досадой добавила Лиза. — Завтра как раз магосмотр и пифия… Еще дорожные патрули. И пропускной пункт перед городом…
— О чем ты? Что вообще происходит?
— Тсс, не разбуди Симона. — Голос Лизы опять стал мурлыкающим, тихим и каким-то усыпляющим. И Андрею, который так и не мог до сих пор отвести взгляд от странных, завораживающих глаз серебряной кошки, вдруг показалось, что все это — сон.
— Да, — довольно пробормотала Лиза, — так. Я все объясню тебе позже. А сейчас пора спать. Спи, Птенчик. И забудь… все, что тебя тревожит… Помурлыкай ему, Колючка.
Голова Андрея вдруг стала тяжелой, и веки начали неудержимо слипаться. Он хотел еще о чем-то спросить, но сумел только широко зевнуть. Под басовитое, рокочущее мурлыканье серебряной кошки Андрей закрыл глаза.
Перед тем как уснуть, он почувствовал, что ласковые пальцы гладят его по голове, и услышал нежный мамин шепот:
— Спи, Птенчик. И забудь… все, что тебя тревожит…
«Странно, — подумал Андрей, — что мама тоже говорит совершенно как Лиза. Какой хороший сон, и мама снова жива», — решил он и заснул по-настоящему.
Отрывок из книги «Ястреб Черной Королевы»
