Amazon, река Амазонка и Зена — королева воинов, или При чем тут мифические женщины-воины?

Некоторые историки подчеркивают, что амазонки придавали особое значение разведению лошадей и стрельбе из лука, а также подтверждают факт прижигания правой груди для удобства метания копья. Деталь эта, очевидно, связана с этимологией (греческая α- — приставка, означающая «не», «без», + mazos, диалектный вариант слова mastos — «грудь»). Эта версия прошла через все древние предания и сохранилась до сих пор в качестве ключевой детали современного представления об амазонках. Однако уже в Античности существовали альтернативные этимологические обоснования имени этого народа: «без хлеба» (то есть амазонки были мясоедами), или «живущие вместе», или «подпоясанные». Современные этимологи предложили целый ряд возможных производных от слов, означающих «незамужние», или «воины», или «носящие ремни».

В представлении Геродота (V в. до н. э.) амазонки — независимо мыслящая группа женщин, готовых дать в отношениях с мужчинами достойный отпор. Историк изображает их как предков сарматов, обитателей степей Скифии. Некоторые амазонки, согласно Геродоту, когда-то были захвачены на их родной земле, у реки Фермодонт, и насильно погружены на корабль. Женщины убили своих похитителей и обрели свободу, однако из-за незнания основ навигации отдали себя на волю ветра и волн. Они дрейфовали к северу через Черное море и в конце концов оказались у берегов Скифии.

Во многих мифах о боевых действиях амазонок женщины-воины изображены отражающими внешнюю угрозу или (как в случае с захватом Трои) помогающими в этом своим союзникам. Однако воинственность амазонок не ограничивалась обороной. Как указывает Диодор, «сплотившееся воедино племя амазонок было столь воинственным, что не только опустошило набегами соседние земли, но и покорило бóльшую часть Европы и Азии».

Трудно представить себе человеческое общество, жизнь которого не определяется соображениями секса и разницы полов. Этнографическая модель народа амазонок предлагает один из способов осмысления этих проблем. Однако на вопрос о том, как расценивать подобную модель, давались совершенно разные ответы. Греческие и римские писатели не имели единого мнения относительно практики воспроизведения амазонками потомства. С одной стороны, сообщалось, что амазонки бóльшую часть времени проводили внутри своего исключительно женского общества, — и в таком случае они могут служить примером целомудрия.

С другой стороны, желание продолжать род неизбежно подразумевало сексуальные контакты с мужчинами. Совокупления эти, представлявшиеся свободными от ограничений, предписываемых нормами брака, могли расцениваться как достойные порицания. Эта двойственность дала почву для возникновения противоположных взглядов на сексуальную нравственность амазонок: не то добродетельную, не то порочную.

Согласно хроникам Гаспара де Карвахаля (ок. 1500–1584), испанский конкистадор XVI века Франсиско де Орельяно встречал племя женщин, похожих на амазонок, в Южной Америке: «В руках у них — луки и стрелы, и дерется каждая как десяток индейцев». В своем тексте Карвахаль не раз возвращается к теме продолжения рода: женщины приходили к мужчинам на соседние территории в определенный период, девочек они растили самостоятельно и обучали искусству войны; управляла ими женщина и так далее. В их честь назвали могучую реку Амазонку.

В XX и XXI веках мифы об амазонках продолжают будоражить умы. Так, один из акцентов делается на восприятие амазонок как всадниц. Связь между амазонками и искусством верховой езды иногда является лишь лингвистической: например, слово amazona в некоторых языках, в том числе испанском и современном греческом, означает «женщину-наездницу» (в отличие от английского amazon, которое обычно относится к сильной и мускулистой женщине).

Образ независимой, сильной, красивой вооруженной женщины достиг своего апогея в современной поп-культуре, которая нередко использует символику амазонок. В культовом фэнтези-телесериале «Зена — королева воинов» главная героиня начинает, если оперировать понятиями нравственности, «на темной стороне», но со временем, после встречи с Гераклом, встает на путь искупления.