Для написания книги нужно в первую очередь вдохновение. Однако к каждому писателю приходит своя муза, причем приходит она не всегда и не везде. На какие только ухищрения ни шли знаменитые авторы, чтобы найти то самое место и тот самый момент, когда сюжет и персонажи книги складывались в их голове наилучшим образом. Кто бы мог подумать, что великие произведения создавались в таких условиях!
Эрнест Хемингуэй всю жизнь вставал на рассвете. Даже если накануне он допоздна пил, поднимался он не позже шести утра, свежим и отдохнувшим. Работал Хемингуэй до полудня, стоя возле полки. На полке стояла печатная машинка, на машинке лежала деревянная доска, выстеленная листами для печати. Исписав карандашом все листы, он снимал доску и перепечатывал написанное.
Каждый день он подсчитывал количество написанных слов и строил график. «Когда заканчиваешь, чувствуешь себя опустошенным, но не пустым, а вновь заполняющимся, словно занимался любовью с любимым человеком».
Агата Кристи, уже издав десяток книг, в анкетной строке «род занятий» указывала — «домохозяйка». Она работала урывками, не имея ни отдельного кабинета, ни даже письменного стола. Писала в спальне за умывальным столиком или могла примоститься за обеденным столом в перерывах между приемами пищи.
Мне бывало немного неловко «идти писать». Но если удавалось уединиться, закрыть за собой дверь и сделать так, чтобы никто не мешал, то я забывала обо всем на свете.
Фрэнсис Скотт Фицджеральд свой первый роман «По ту сторону» писал в тренировочном лагере на клочках бумаги в свободное от службы время. Отслужив, забыл о дисциплине и стал применять алкоголь как источник вдохновения. До обеда спал, иногда работал, ночью кутил в барах. Когда случались приступы активности, мог за один подход написать 8000 слов. Этого хватало для большого рассказа, но было недостаточно для повести.
Когда Фицджеральд писал «Ночь нежна», ему с большим трудом удавалось выдерживать трезвым три-четыре часа. «Тонкое восприятие и суждение во время редактирования несовместимы с выпивкой», — писал Фицджеральд, признаваясь издателю, что алкоголь мешает творчеству.
Гюстав Флобер писал «Мадам Бовари» пять лет. Работа продвигалась слишком медленно и мучительно:
«Бовари» не идет. За неделю — две страницы! Есть с чего набить себе морду от отчаяния.
Просыпался Флобер в десять утра, не вставая с постели, читал письма, газеты, курил трубку, беседовал с матушкой. Затем принимал ванну, завтракал и обедал одновременно и отправлялся на прогулку. Один час он преподавал своей племяннице историю и географию, потом усаживался в кресло и читал до семи вечера. После обильного ужина он несколько часов беседовал с матушкой и, наконец, с наступлением ночи начинал сочинять. Годы спустя он писал: «В конце концов, работа — наилучший способ ускользнуть от жизни».
Джеймс Джойс о себе писал: «Человек малодобродетельный, склонный к экстравагантности и алкоголизму». Ни режима, ни организации. Спал до десяти, завтракал в постели кофе и рогаликами, зарабатывал уроками английского и игры на пианино, постоянно занимал деньги и отвлекал кредиторов разговорами о политике.
Чтобы написать «Улисса», ему понадобилось семь лет с перерывами на восемь болезней и восемнадцать переездов в Швейцарию, Италию, Францию. За эти годы он провел за работой примерно 20 тысяч часов.
Харуки Мураками встает в четыре утра и пишет шесть часов подряд. После работы бегает, плавает, читает, слушает музыку. В девять вечера отбой. Мураками считает, что повторяющийся режим помогает ему погрузиться в транс, полезный для творчества. Когда-то он вел сидячий образ жизни, набирал вес и курил по три пачки сигарет в день. Потом переехал в деревню, стал питаться рыбой и овощами, курить бросил и более 25 лет занимается бегом. Единственный недостаток — отсутствие общения. Чтобы соблюдать режим, Мураками приходится отклонять все приглашения, и друзья обижаются.
Читателям все равно, какой у меня режим дня, лишь бы очередная книга оказалась лучше предыдущей.
Владимир Набоков набрасывал романы на небольших карточках, которые складывал в длинный ящик для каталогов. Он записывал куски текста на карточках, а потом складывал из фрагментов страницы и главы книги. Таким образом рукопись и рабочий стол умещались в коробке.
«Лолиту» Набоков писал по ночами на заднем сиденье автомобиля, считая, что там нет шума и отвлекающих факторов. Став старше, Набоков никогда не работал после обеда, смотрел футбольные матчи, иногда позволял себе бокал вина и охотился на бабочек, иногда пробегая за редким экземпляров до 25 километров.
Джейн Остин жила с матерью, сестрой, подругой и тремя слугами. У нее никогда не было возможности уединиться. Джейн приходилось работать в семейной гостиной, где ей в любой момент могли помешать. Писала она на маленьких клочках бумаги, и как только раздавался скрип двери, предупреждавший ее о посетителе, она успевала спрятать записки и достать корзинку с рукоделием. Позже сестра Джейн Кассандра взяла на себя заботы о ведении хозяйства. Благодарная Джейн писала: «Не представляю, как можно сочинять, когда в голове вертятся бараньи котлеты и ревень».
О том, как пишут современные авторы, в книге «Зачем мы пишем?».
По материалам сайта bigpicture.ru
