Мир развивается по спирали, или от кризиса к кризису

Виталий Мышляев

Кто не знает свою историю, тот не имеет будущего.

В этом посте я хотел бы поделиться впечатлениями от прочтения книги “Компании, которые изменили мир” и, пользуясь служебным положением, опубликовать одну главу. Если кому-то мало интересно мое субъективное мнение, можете сразу листать вниз до вот этой отметки.

Читая книгу “Компании, которые изменили мир”, мне постоянно приходилось изумляться. Сколько всего необычного и интересного происходило в истории с этими “обыденными”, “повседневными” и “глубоко вплетенными в нашу жизнь» компаниями! После прочтения очередной главы происходило примерно следующее: Я бежал к знакомому с вопросом: “А ты знаешь вот эту компанию?”. “Ну ты и спросил?! Да я это название узнал раньше, чем то, что “жи/ши пишется с буквой “и” – такой, или почти такой, ответ я непременно получал. И тогда я ему “А ты знаешь, что, оказывается …” Минутный рассказ – и изумлению моего товарища не было предела!

Чтение книги “Компании, которые изменили мир” вызывало у меня необычные эмоции. Как будто ты идешь по улице, по которой ходишь уже лет 20, а то и 40, и вдруг видишь что-то впервые. А ведь думал, что за 20 или 40 лет изучил там каждый угол. .

Узнавая различные исторические факты из этой книги, я не переставал удивляться тому, что мир действительно развивается по спирали, определенные исторические события повторяются вновь и вновь. А одна глава и вовсе показалась мне отрывком из сегодняшнего выпуска новостей! Это глава про кризис 30-х годов. Как много общего! А если бы тогда экономика была столь глобальна, как и сейчас, то сценарий и вовсе повторился бы точь-в-точь.

Вот эта отметка

Глава про Goldman Sachs или “от кризиса до кризиса”.

Shenandoah Corporation была закрытым инвестиционным фондом, учрежденным одним из ведущих в Америке инвестиционных банков в июле 1929 года, на пике биржевого бума. Банкротство компании после осеннего биржевого краха 1929 года вскрыло построенную Goldman Sachs финансовую пирамиду. Она запятнала репутацию банкирского дома на несколько лет и стала причиной принятия закона Гласса—Стигала и создания Комиссии по ценным бумагам и биржевым операциям.

Оживление инвестиционного климата 1920-х годов подогревалось технологическим прогрессом: телеграф, железные дороги, автомобиль, коммунальные службы. Рокфеллер, Дюпоны, Вандербильт, Форд, Морган, Уитни и подобные им создавали колоссальные состояния, а новые выпуски акций побуждали людей задумываться о владении акциями как о форме сбережений. Размещение акций на биржах, без сомнения, помогло таким компаниям, как сеть магазинов Sears Roebuck, S.H.Kress, кондитерские фабрики United Biscuit и энергетическая компания American Cities Power & Light, — оно дало им возможность для роста, а также внесло вклад в благосостояние их акционеров. Однако развитие отрасли зависело также и от того, как инвестиционные компании Shenandoah Corporation (Goldman Sachs) 1929 год, США (созданные такими инвестиционными банками, как Dillon, Read или Goldman Sachs) стремились привлекать сбережения служащих и владельцев малого бизнеса. Рекламщики и продавцы, получавшие комиссию, агрессивно продвигали эти закрытые фонды или инвестиционные тресты мелкому инвестору. Они соблазняли его возможностью покупки в рассрочку и обещаниями, что он тоже сможет зарабатывать деньги, даже когда спит, так как ценность его акций, находящихся под тщательным контролем, увеличивается точно так же, как у богачей.

Пузырь надувается
С 1921 по 1929 годы под влиянием инвестиционной мании число инвестиционных компаний выросло с 40 до 700, только за 1929 год было создано 250 компаний. Для инвестиционных компаний каждый новый фонд закрытого типа означал увеличение доходов от комиссий и рост стоимости акций на растущем рынке. Так как рынок продолжал расти, увеличивались также масштаб и частота перекрестного владения акциями между инвестиционными компаниями и спонсирующими их инвестиционными банками. Если базовые средства новых фондов были вложены в реальный сектор экономики — в акции энергетических компаний или сети розничных магазинов, то верхние слои фонда могли состоять из акций других инвестиционных компаний, чьи базовые инвестиции также были реальными. В свою очередь, их верхние слои тоже состояли из акций других инвестиционных компаний. Каждая из таких трансакций создавала внутренний доход для этих компаний. Инвестиционные компании не были обязаны раскрывать структуру своего инвестиционного портфеля. Более того, представители фондов заявляли, что раскрытие структуры портфеля подвергнет опасности интересы частных инвесторов, позволив другим скопироватьпортфель фонда и таким образом избежать оплаты комиссий. Партнерские инвестиционные банки не только получали миллионы долларов за счет комиссии андеррайтера с каждого нового размещения акций, также часто они получали активно продвигаемые новые акции номиналом в тысячи долларов в обмен на долю стоимостью всего несколько долларов или даже несколько центов.

Такое отсутствие прозрачности позволяло банкам и компаниям торговать, наживаясь на разнице между биржевыми курсами, без необходимости отчитываться и без надзора регулятивных органов. Это означало, что члены инвестиционного сообщества Нью Йоркской фондовой биржи и Уоллстрит могли выбрать момент для реализации ценных бумаг и выхода из игры, а массы мелких инвесторов узнавали об этом последними. С учетом природы американской экономики, в которой бум сменялся крахом со времен открытия телеграфа, железнодорожного кризиса 1873 года и падения одного из крупнейших банков Америки Knickerbocker Trust в 1907 году, очередной кризис был лишь делом времени. В 1929 году Goldman Sachs была на пике успеха. Инвестиционный банк, который начинал с покупки коммерческих ценных бумаг, стал гарантом целой серии успешных размещений акций промышленных и ретейловых компаний. Сидни Уайнберг и Уодил Кэтчингс были желанными гостями на Уоллстрит. Уайнберг был выдающимся собирателем  перспективных ценных бумаг, а Кэтчингс — выпускником юридического факультета Гарварда с опытом руководящей работы в отрасли. Уайнберг и Кэтчингс уже создали Goldman SachsTrading Corporation, теперь же вместе с Харрисоном Уильямсомиз Central States Electric Corporation они основали Shenandoah Corporation. Goldman Sachs владела обыкновенными акциями Shenandoah и могла продавать обыкновенные и привилегированные акции на публичных торгах.

Журнал Time писал в понедельник 5 августа 1929 года: На прошлой неделе избранная часть американского общества получила возможность купить акции Shenandoah Corp., новорожденного инвестиционного треста, который родился с серебряной ложкой во рту — 102 миллиона долларов капитала. Жаждущая публика скупила один миллион обыкновенных акций, один миллион привилегированных акций, выплачивая до 42 долларов за обыкновенную акцию, предлагавшуюся за 17,5 доллара, и до 60 долларов за привилегированную, стоившую 50 долларов. К середине первого дня торгов акции закончились…

Общая стоимость инвестиционных компаний Уоллстрит упала с 8 миллиардов долларов в 1929 годудо менее 2 миллиардов долларов в 1932 году. Shenandoah Corporation имела право покупать, продавать, обменивать с доплатой и держать акции и ценные бумаги любых типов… участвовать в синдикатах и гарантировании размещения…исполнять прочие полномочия, описанные в уставе, как периодически может определять совет директоров компании. Сначала Уайнберг, Кэтчингс и Уильямс определили, что треть акций Shenandoah должна быть в Goldman Sachs Trading Corporation, а теперь они решили, что Shenandoah должна учредить Blue RidgeCorporation, еще один инвестиционный трест, который будет предлагать обыкновенные и привилегированные акции публике. Это был второй уровень финансового рычага, где структура владения акциями была такой, что любое увеличение стоимости Blue Ridge переходило на Shenandoah. Прибыль умножалась еще при переходе на Goldman Sachs.

Blue Ridge была основным держателем акций Central States Electric Corporation Харрисона Уильямса, которая, в свою очередь, владела контрольным пакетом акций American Cities Power and Light Company. Ей принадлежал контрольный пакет Chain Stores Inc., та же была основным владельцем акций компании, фактически занимавшейся, — Metropolitan Chain Stores. Конечно, если бы стоимость Blue Ridge упала, то это снижение ударило бы по Shenandoah в многократном размере и затем поразило бы Goldman Sachs в еще больших масштабах.

Крах Уоллстрит
Тем временем перегретая экономика достигла своего предела. В черный четверг, 24 октября 1929 года, на Нью Йоркской фондовой бирже было продано 12,9 миллиона акций, что свидетельствовало об окончании пятилетнего рынка быков. В черный вторник, 29 октября, было продано 12,4 миллиона акций. За одну неделю рынок потерял 30 миллиардов долларов, в десять раз больше, чем годовой бюджет федерального правительства, и больше, чем все расходы США в ходе Первой мировой войны. Биржевая паника, тысячи разоренных, самоубийства — все это ожесточило сознание американцев.

Среди обанкротившихся компаний была и Metropolitan ChainStores, компания, лежавшая в основании пирамиды инвестиционных компаний, на вершине которой была Goldman Sachs. Когда прибыли Metropolitan Chain Stores оказались недостаточными для выплаты дивидендов, масштаб потерь умножился, пройдя через компании, находящиеся в пирамиде над ней. К 1930 году акции BlueRidge упали с премии в 46% при открытии до дисконта в 24,5%.Shenandoah, которая открывалась при 103% премии, оказалась безцента. В 1932 году акции Goldman Sachs Trading Company, приобретенные 40 тысячами инвесторов по цене 104 доллара за акцию, продавались за 1,75 доллара.

Регулирование инвестиционной истории
На фоне гнева общественности ответ законодательства последовал быстро. Были введены “закон Гласса— Стигала” 1933 года, закон “О фондовых биржах” 1934 года, закон “О холдинговых компаниях в сфере коммунальных предприятий” 1935 года, закон “Об инвестиционных компаниях”  1940 года. Они контролировали осуществление инвестиционнойдеятельности, в особенности требующей от руководителей инвестиционных компаний быть независимыми от спонсирующих инвестиционных банков. Взаимные фонды, где служащие и прочие мелкие инвесторымогли более безопасно хранить и погашать свои акции, будут препятствовать развитию закрытых фондов на протяжении последующих четырехдесятилетий. В течение короткого периода времени мелкие инвесторыбыли уверены, что фондовым рынком, который обвалился с 90 до 16 миллиардов долларов с 1929 по 1932 годы, не манипулировали финансисты. Однако ущерб, нанесенный Нью Йоркской фондовой бирже, был таков, что до ноября 1954 года она не могла достичь своего предкризисного уровня. Goldman Sachs также потребовались годы на восстановление своей репутации, которая была возвращена благодаря успешномупервичному размещению акций (IPO) Ford Motor Company в 1956 году.

Книгу можно купить в нашем официальном интернет-магазине:
Boffo!