Нейробиологи не так давно обнаружили, что существуют участки мозга, которые могут засыпать на более-менее продолжительное время, а мы об этом даже не подозреваем. В любой момент какие-то из нейронных цепочек могут отключаться и переходить в состояние покоя, чтобы восстановить силы. Почему мы забываем что-то или теряем вещи? Разбираемся вместе с книгой «Организованный ум». На гаражке МИФа эта и многие другие книги стоят всего 200 рублей. Заходите→
Терять и забывать
Итак, мы забываем где-то вещи или кладем их не на то место, потому что ответственная часть мозга либо спит, либо на что-то отвлекается. То же происходит, когда мы ищем что-то и не замечаем, что потерянное прямо перед нами; это же случается, когда мы погружаемся в полусонную задумчивость, и чтобы выйти из нее, требуется несколько секунд.
Спасением может стать развитие навыка полного присутствия и повышение внимательности: мы вполне в состоянии научиться всегда сосредотачиваться на текущем моменте, как это делают дзен-буддисты, и осознавать, куда и что кладем. Стараясь концентрировать внимание на происходящем, мы приучим мозг (особенно гиппокамп) запоминать, куда и что кладем, так как будем всякий раз переходить в состояние активной сфокусированной деятельности и фиксировать происходящее.
А если мы заведем удобные крючки для ключей, полочку для телефонов или коробку для солнечных очков, не придется держать в памяти информацию об этих предметах, благодаря чему мы снимем с мозга часть нагрузки и перенесем на внешние системы.
Сувениры для мозга
Вообще, попытки расширить возможности памяти с помощью внешней среды предпринимали еще древние греки, и эффективность этих стараний подтверждается современными нейробиологами. Если задуматься, мы действительно научились передавать функции памяти внешним носителям и устройствам. Как пишет Дэн Вегнер, психолог Гарвардского университета, «наши стеллажи ломятся от книг, шкафы полны важных документов, блокноты исписаны идеями и заметками, а дома обязательно найдутся сувениры».
Многие из экспертов, исследующих человеческую память, приходят к выводу, что огромный объем информации о том, с чем мы столкнулись и что испытали в течение жизни, остается в мозге: что видели, слышали, обоняли и осязали, о чем думали и говорили, как катались на велосипеде или обедали — все, чему мы уделили хоть какое-то внимание, в нем сохраняется. Но если так, почему мы забываем?
Патрик Джейн, герой сериала «Менталист», сформулировал довольно красноречиво: «Память нас подводит, потому что мозг использует совершенно негодную систему учета и хранения данных. Он берет все, что с нами происходит, и сваливает скопом в один громадный темный шкаф. И когда мы пытаемся что-то отыскать в воспоминаниях, то либо замечаем преимущественно крупные события и значительные переживания, либо натыкаемся на ненужную ерунду, вроде слов дурацкой песни. А то, что на самом деле нужно, найти почти невозможно. Но это не повод для паники — ведь искомое точно где-то там, в этом шкафу».
Когда мы переживаем некое событие, то, в зависимости от обстоятельств, активируется одна из нейронных цепочек. Вот, скажем, наблюдаем закат — и возбуждаются зрительные центры, отвечающие за тень и свет, а также за розовый, оранжевый и желтый. Вид неба быстро меняется, и для его созерцания на полчаса раньше или позже будут задействованы другие нейроны.
Или, скажем, вы смотрите теннисный матч: именно благодаря деятельности нейронов вы различаете лица игроков, замечаете их перемещения, следите за движениями мяча и ракеток — а с помощью более комплексных когнитивных инструментов успеваете заметить, не вышел ли мяч за пределы поля, и даже вести счет. Каждая мысль, все впечатления и ощущения связаны с уникальным набором нейронов — а без этого все казалось бы нам одинаковым. Именно потому, что группы нейронов активируются не одновременно, мы различаем эти события.
Нейроны помогают ощутить и осознать происходящее, а когда мы хотим что-то вспомнить, они же восстанавливают для нас обстоятельства. Как только удается активировать нейроны примерно в той же конфигурации, что и в момент события, мы получаем воспоминание: словно проигрывается вся последовательность сюжета, но в более низком разрешении. Если бы удалось выстроить в точности такую же нейронную цепочку, какой она была в момент события, воспоминание оказалось бы удивительно точным и реалистичным.
Однако процесс вспоминания не идеален: команды, заставляющие нейроны воспроизводить первоначальную цепочку, недостаточно сильны, в силу чего воспоминание оказывается лишь бледной и часто неточной копией произошедшего. Помимо прочего, проживаемые события нередко схожи, поэтому, когда мы пытаемся мысленно восстановить какое-то из них, мозгу сложно выделить конкретный факт из ряда типичных. Так что память нас подводит не только потому, что из-за ограниченности возможностей мозг не в состоянии хранить всю информацию, а еще и в силу особенностей вспоминания: ошибки возникают по причине схожести файлов.
Рутина
Есть ли способ определить, какие впечатления и события мы можем вспомнить точно, а какие нет? Вот два основных правила: точнее всего оказываются воспоминания об уникальных/нетипичных событиях, а также о тех, которые вызвали сильные эмоции. События и переживания, выделяющиеся на общем фоне, запоминаются лучше, так как в момент вспоминания мозг не сбивается на схожие впечатления.
К примеру, сложно вспомнить, что именно мы ели на завтрак две недели назад в четверг, так как ничем особенным этот день наверняка не отличался, а потому все наши воспоминания о завтраках сливаются в более-менее единую картину типичной утренней еды. Образы схожих событий объединяются в памяти не только потому, что так удобнее, но и потому, что так устроен механизм изучения и запоминания: мозг ищет абстрактные общие правила, позволяющие группировать стандартные события или задачи, и это особенно ярко проявляется в отношении рутинных сюжетов.
Если на завтрак у вас всегда примерно одно и то же — хлопья с молоком, стакан сока, кофе, — мозгу сложно выделить из памяти обстоятельства какого-то конкретного утра. С другой стороны, если во время завтрака вы сделали что-то выбивающееся из рутины — скажем, доели остатки вчерашней пиццы или облили соком хорошую рубашку, — это вспомнить намного легче.
Два принципа работы памяти
1. Сформулируем важный первый принцип: чтобы припомнить некое событие, мозгу приходится перебрать массу воспоминаний о схожих эпизодах или впечатлениях и выбрать из них именно то, которое нужно.
Если мы пережили много аналогичных событий, в памяти всплывают сразу несколько, а то и все, то есть мозг формирует общую картину, состоящую из фрагментов воспоминаний, хотя мы этого даже не осознаём. Вот почему так сложно вспомнить, где мы оставили очки или ключи: они столько раз оказывались в самых разных местах, что все воспоминания слились в единую картину, и теперь трудно понять, где же мы видели их последний раз.
2. Второй принцип работы памяти связан с эмоциями. Если в какой-то ситуации мы страшно испугались или пришли в неописуемый восторг, очень расстроились или разозлились — то есть испытали одну из четырех основных человеческих эмоций, — мы с большей вероятностью запомним эти обстоятельства. Дело в том, что мозг формирует связь важных переживаний с соответствующими нейрохимическими маркерами, в силу чего эти события запоминаются как особенно значимые.
К сожалению, существование таких маркеров не гарантирует, что воспоминание будет точным, хотя и помогает быстрее восстановить событие или переживание. Приведем пример: большинству американцев несложно вспомнить, где они были, когда услышали об атаке на Всемирный торговый центр в Нью-Йорке 11 сентября 2001 года. По данным исследования, около 80% американцев помнят эти страшные картины: вначале первый самолет врезается в Северную башню, а минут через двадцать второй влетает в Южную.
По телевизору действительно показали в реальном времени, как самолет врезается в Южную башню, а вот видео с первым самолетом, взрывающим Северную башню, показали лишь на следующий день, 12 сентября. Миллионы американцев видели эти два репортажа в обратном порядке: кадры с Северной башней они посмотрели на сутки позже, чем с Южной. Но теперь-то все мы знаем, что Северная башня была разрушена на двадцать минут раньше, поэтому в памяти эти картины хранятся в их реальной последовательности, а не так, как их видели по телевизору в те страшные дни. Сформировавшееся ложное воспоминание оказалось таким устойчивым, что даже президент Буш утверждал, будто видел кадры разрушения Северной башни 11 сентября. Но архивные записи телеканалов доказывают, что это невозможно.
Проверим память
Чтобы убедиться, насколько память и правда может нас подводить, сделайте следующее упражнение; вам понадобится ручка или карандаш и листок бумаги. Ниже вы увидите перечень слов; прочтите их вслух и не слишком быстро, примерно одно слово в секунду, чтобы как следует осознать каждое.
ОТДЫХ
УСТАЛ
БОДРЫЙ
СОН
ХРАПЕТЬ
КРОВАТЬ
ЕСТЬ
ДРЕМОТА
ЗВУК
КОМФОРТ
ПОДУШКА
ПРОСНУТЬСЯ
НОЧЬ
Теперь попробуйте по памяти, не подглядывая, записать как можно больше слов из этого перечня.
Попало ли в ваш список слово «отдых»? «Ночь»? «Муравьед»? «Бодрствовать»? «Сон»?
Большинству легко удается припомнить хотя бы несколько слов. 85% отвечавших обязательно записывают «отдых», ведь это первое слово, с которого вы начали читать. Это проявление эффекта первичности: как правило, мы лучше всего фиксируем начальный элемент. 70% отвечавших называют «ночь», последнее слово. Так проявляется эффект новизны: мы запоминаем те элементы, которые прочли последними, хотя и не так хорошо, как первые.
Слова «муравьед» вы наверняка не написали, ведь в списке его не было — хотя исследователи часто используют такие странные вопросы, чтобы заставить отвечающих читать более внимательно. Около 60% припоминают слово «спать». Но присмотритесь: его в перечне нет! Так проявляются искажения памяти, и если вы подошли к этому заданию аналогично большинству участников, вы тоже записали это слово, будучи полностью уверенными, что видели его. Как же так?
Сработали ассоциативные сети, о которых шла речь во введении: к примеру, если вы представите красный цвет, может начаться так называемый процесс распространения ассоциаций, в результате чего в памяти всплывают новые образы и факты (семантические узлы). Этот же принцип сработал и здесь: в списке было немало слов, связанных со сном, поэтому и само слово «спать» появилось в голове и в вашем перечне. По сути, это ложное воспоминание, оно о том, чего в реальности не было.
Подготовлено по книге «Организованный ум».
