В МИФе вышло городское фэнтези «Пособие по выживанию для оборотней» — про молодого финна, который в полнолуние стал жертвой зверя. Начиная с этого момента, вся его жизнь меняется. Чтобы разобраться в происходящем, герой отправляется в Петербург, где встречает не только оборотней…Поговорили с автором книги Светланой Гусевой о романе, читательских предпочтениях и писательских кризисах..
Пособие по выживанию для оборотней
Бумажная книга Электронная книга
— Светлана, что вдохновило вас написать эту книгу?
— Для меня отправной точкой истории часто служит какая-то конкретная сцена — она просто появляется в голове, и дальше я начинаю разматывать клубок, словно детектив. Задаю себе вопросы: какой может быть жанр у этой истории, кто будет главным героем, от какого лица лучше писать и где это все могло бы произойти.
Для «Пособия…» такой сценой оказался момент в одной из первых глав — когда герой просыпается нагишом и видит вокруг мусорные баки. Я сразу поняла: это человек, который ничего не помнит о предыдущей ночи, но страшно боится, что мог причинить кому-то вред, потому что находился в волчьем обличье.
Если говорить о темах, то я не планирую их заранее, потому что знаю — история еще много раз удивит, могут найтись совершенно невероятные идеи.
— О чем для вас эта книга, кто любимый герой и почему?
— Для меня это история о том, что «один в поле не воин», а еще — о том, что не все и не всегда нужно стремиться починить и исправить, коль уж оно работает. Мир несовершенен, и в нем есть хрупкие, невидимые договоренности, которые так легко нарушить, но потом уже не восстановишь. И далеко не всегда «слон в посудной лавке» топчется и роняет все со злым умыслом — Туомас в моей книге делает это с искренним желанием разобраться и помочь.
Любимых героев у меня, пожалуй, трое. Во-первых, главный герой, который хочет понять «этих загадочных русских», но при этом старается быть как бы сам по себе. Приходить, когда ему нравится, и уходить, когда становится неудобно. Но жизнь так не работает, все мы — социальные животные, и Туомасу приходится признать и принять, что его действия и решения влияют на окружающих гораздо сильнее, чем хотелось бы.
Во-вторых, я очень люблю Германа Николаевича. Надеюсь, читатели тоже его полюбят — ведь он действительно хороший врач и неплохой интриган. Для Туомаса он сделал много хорошего, хотя был совершенно не обязан.
И в-третьих, мне нравится Цербер. Для тех, кто еще не читал книгу, это что-то из греческой мифологии, но в «Пособии…» это человек и ему приходится делать шаг навстречу тому, от чего многие с полным правом отмахнулись бы. За это я его очень уважаю.
— Как вы писали эту книгу: сколько времени, какие обстоятельства вдохновляли или, наоборот, мешали?
— Самый первый черновик я писала в рамках писательского месячника NaNoWriMo. Это проект, который стартует каждый ноябрь (надеюсь, слухи о его закрытии в 2025 году не подтвердятся), когда огромное число людей по всему миру пишет 50 000 слов за один месяц. Для англоязычных авторов это уже вполне себе роман, для русскоязычных — немного нет, но все же приличная его часть. Я много раз участвовала в этом месячнике, и это отличный способ подстегнуть свою музу и устроить настоящий писательский запой.
Написание «Пособия…» запомнилось мне в череде остальных тем, что частично совпало с отпуском в Париже. И я горжусь, что каждое утро час в кровати я посвящала написанию текста — несмотря ни на что. Вышло, конечно, намного больше, чем 50 000 слов.
Затем я отложила книгу на долгий срок. Я всегда даю черновикам отлежаться, считаю, что несколько месяцев — минимум для того, чтобы все из головы выветрилось, и можно было взглянуть на текст заново, после чего приступать к редактуре. Однако «Пособию…» пришлось полежать гораздо дольше — никак не доходили руки, потом грянул 2020 год и меня завалило работой, в 2022-м я уже почти забыла, что я — писатель, и в 2023-м серьезно подошла к мысли, что ничего путного из меня на этом поприще не выйдет. Тогда я достала этот текст и чуть не перекроила его с нуля, однако добрая редакторская рука меня остановила. Весь 2023-й я посвятила редактуре, а в 2024 году попала в МИФ.
— А как это случилось?
— Я попала в МИФ благодаря тому, что нарушила собственное правило и заговорила о книге в соцсетях. Для меня тяжело публиковать какие-то отчеты о текущем процессе — я не люблю раньше времени делать какие-то заявления. Но после тщательной работы над «Пособием…» с редактором мне очень захотелось поделиться, и я написала об этом у себя на канале, буквально в паре предложений описав, что это за книга: жанр, тематика, главный герой. Этот пост увидела редактор из МИФа и попросила прислать синопсис и текст, потому что искала что-то в этом роде.
— Что почувствовали в этот момент?
— Не поверила своим глазам. Это было что-то из разряда: «А что, так можно было?» Поэтому всегда и всем говорю: пишите и заканчивайте свои тексты. Никогда не знаешь, в какой момент на твоем пути встретится редактор —— и нужно, чтобы на руках была готовая книга. У меня сложилось именно так.
— Что вам понравилось в работе с издательством?
— Для меня самым волшебным этапом оказалась работа с литературным редактором. Когда я искала редактора для себя, то подписывалась на многих, читала отзывы, читала тексты, пыталась сформировать свои критерии. И хотя идеал недостижим, где-то на уровне ощущений всегда жил образ некоего «редактора мечты» — я точно не могла сформулировать, каковы будут его замечания, но мне казалось, что я его сразу узнаю (прямо как в романтических песнях). Так и случилось.
Когда я увидела пометки (весь текст был в пометках, вопросах и ремарках) литредактора от МИФа, то сразу поняла — это ОНА. Это была работа на каком-то новом, до того непонятном мне уровне, очень глубоком, очень дотошном — то самое ощущение, когда твой текст буквально разобрали на атомы, чтобы докопаться до сути. Невероятные ощущения.
— Какой этап работы над книгой был самым легким, а какой сложным?
— Самое легкое — это план, потому что его всегда можно переделать. План для «Пособия…» менялся несколько раз — и на предварительном этапе, и уже на редактуре.
Самое сложное — придумать финал, у меня с этим вечно проблемы. У «Пособия…» было три варианта финала, и я рада, что прошла через них, чтобы нащупать тот, который видится правильным по масштабу, драйву и интонациям.
А еще сложно было снова поверить в историю спустя перерыв. Перерыв — это страшная сила, можно увидеть в тексте много красоты, которую не замечал при работе, но можно и отчаяться, опустить руки. У меня в какой-то момент было желание переделать вообще все, мне казалось, что структура, идеи, персонажи — всего этого мало, чтобы зацепить читателя. Я рада, что попросила совета в этой ситуации и приняла правильное, как оказалось, решение.
— Каким читателям будет интересна ваша книга?
— Во-первых тем, кто любит, когда местом действия является современная Россия, а не только выдуманные фэнтезийные миры или альтернативное прошлое. От наших дней события в «Пособии…» отстают совсем немного — на какой-то десяток лет, но вполне можно, с одной стороны, почувствовать сколько всего изменилось (герою в салоне предлагают сим-карту с интернетом на 5 гигабайт), а с другой — многое остается неизменным и узнаваемым.
Надеюсь, книга понравится тем, кто любит реализм в фэнтези; звучит как оксюморон, но для меня всегда были интересны истории, где магия спрятана от глаз непосвященных прямо у нас под носом. В моей книге нет никаких тайных убежищ — владеющие тайным знанием точно так же ездят в метро, покупают еду в обычных магазинах и внешне ничем не отличаются от нас с вами. Это дает возможность поверить, что волшебство может быть где угодно — только руку протяни, и оно уже здесь.
— Расскажите о себе: как стали писателем, мечтали об этом в детстве?
— Я всегда много читала, и первые истории — то, что сейчас назвали бы фанфиками, потому что в них действовали герои любимых книг — придумывала еще в младшей школе. Сооружала из стульев коня, и представляла как скачу за подвесками королевы вместе с мушкетерами. Память у меня тогда была намного лучше, и я долгое время отлично удерживала кучу таких историй в голове, постоянно их прокручивая и дополняя.
Записывать начала лет в пятнадцать — тогда в доме еще не было компьютера, так что первые писательские опыты я вела в большой тетради формата А4. Уже тогда понимала, что мне не хватает инструментов, что в моей голове все эти приключения выглядят гораздо полноцветнее и интереснее, чем на бумаге.
Не могу сказать, что мечтала стать писателем — скорее, мечтала сочинять истории, это просто было частью жизни, но не воспринималось как профессия. В школе меня хвалили и учителя математики, и учителя русского — и я как-то интуитивно поделила свои умения на то, куда пойду работать (точные науки) и то, что буду делать для души (писательство). Но в итоге даже в инженерной профессии тексты меня нагнали, и текстовых технических документов я написала за свою карьеру намного больше, чем нарисовала чертежей.
— Поделитесь самым интересным фактом о себе?
— Вопрос, на который даже не знаешь, что отвечать! Но пусть будет так: несколько лет увлекалась необычным и не самым безопасным видом спорта — вольтижировкой: акробатикой на скачущей галопом лошади. Выступала на местных соревнованиях, а на международных работала помощником судьи благодаря знанию английского.
— Какие книги вас сформировали, как писателя?
— В моем детстве было не так много книг, но каждая была зачитана буквально до дыр. В первую очередь, конечно, приключенческие истории — Верн, Буссенар, Дюма. Я обязательно читала всю школьную программу и старалась раздобыть что-то из внеклассного чтения. Уже в старших классах появилась фэнтези и фантастика — Желязны, Толкиен, Гаррисон, а в институте добавились современные прозаики — Барнс, Фаулз и Рушди. Постепенно формировались основные запросы: я обожаю продуманные миры, пристально слежу за логикой поступков персонажей, всегда радуюсь дружбе и загадкам, при этом равнодушна к любовной линии. Меня в равной степени увлекает как хорошо прописанная внутренняя драма, так и напряженное детективное расследование. Не люблю чрезмерную эротизацию, стараюсь избегать «чернухи» и слишком большой физиологичности в текстах. На первом месте — идеальное сочетание персонажа и сюжета, их взаимосвязь.
— Как бы вы описали свой писательский метод?
— Для меня книга начинается с какой-нибудь сцены — яркой, как в кино. Если она меня цепляет — я ее где-нибудь записываю и начинаю задавать вопросы. Для начала самые базовые — что происходит, какой это может быть жанр, в чем проблема героя и от какого лица лучше вести повествование. Когда есть ответы, я сажусь писать план.
С годами я поняла, что без него никак — но при этом слишком подробный план тоже ограничивает, поэтому стараюсь набрасывать его быстро, описывая каждую сцену одним-двумя предложениями. По мере работы с планом формируется понимание целей героев, а где цель — там и антагонист, там же союзники, локации и основные точки сюжета. У меня уже сложилась традиция переделывать финал, иногда по несколько раз — поэтому я не сижу неделями в ожидании идеальной концовки, а просто начинаю писать.
Пожалуй, центральная идея моего метода в том, что писатель может оценить свой замысел, только написав черновик истории от начала до конца. И уже тогда, на редактуре, приходит время шлифовать и оттачивать до совершенства. Пытаться на уровне идей сразу придумать идеально — пустая затея, наше подсознательное все равно вырулит на какую-то другую трассу.
— А что вы делаете, когда не пишется?
— Обычно мне не пишется, когда слишком много работы и других дел. Но бывает, что есть не только усталость, но и нежелание — тогда я спрашиваю себя, почему с неохотой сажусь за текст. Обычно ответ лежит на поверхности, сложно его признать и произнести вслух. Чаще всего все равно сажусь и пишу, признавая неидеальность результата заранее. Пока есть возможность отредактировать написанное — все поправимо.
— Был ли у вас был писательский кризис? Если да, то как с ним справлялись?
— Много раз, и чаще всего в его корне лежал синдром самозванца — писатель ли я, имею ли право так называться. Для меня это история о вечной нехватке времени, отсутствии регулярности («не пишешь каждый день, значит, никакой ты не писатель»), отсутствии стабильного результата (2-3 или больше книг в год). Начинался кризис чаще всего в силу обстоятельств, но чем дольше не пишешь — тем сложнее вернуться, в этом со мной согласится, думаю, каждый автор. И вот сидишь, коришь себя за то, что не пишешь, и постепенно мозг пытается выйти из этого замкнутого круга, предлагая самое простое решение — так может, и писать не надо? Может, это все про других людей, не про меня? Важно не идти на поводу у этих мыслей и задать себе честный вопрос, без оглядки на чужой опыт — «Доставляет ли мне писательство радость?» Как процесс в первую очередь? И если да, то совершенно неважно, как этот процесс протекает — его важность определяет желание вернуться.
— Что читаете вы сами?
— Очень опасный вопрос мне как книжному блогеру. Пусть будет 5 книг, которые я читаю сейчас.
- Брендон Сандерсон «Ветер и истина» — пятый роман в огромном эпическом фэнтези. На кону, как положено, судьба мира. Сандерсон, безусловно, мастер создания миров и магических систем, и я ценю в его книгах динамичность мира — у него персонажи всегда в поисках новых знаний, ничто не статично и при должном упорстве можно изобрести новые приемы и методы работы даже с волшебными артефактами. Его магию всегда можно изучать как науку — люблю такой подход.
- Джон Фаулз «Любовница французского лейтенанта». Мой самый первый роман у Фаулза, с которого и началась любовь к автору. Перечитываю с огромным удовольствием, если честно — при нехватке времени отдаю ему предпочтение перед новинками.
- Джаспер Ффорде «Дело Эйр». Рада открыть для себя нового замечательного автора и мечтаю, что у нас полностью издадут его знаменитый цикл о литературном детективе Четверг Нонетот. «Дело Эйр» — самая первая книга, в ней много литературных отсылок, пасхалок, при этом она написана с юмором.
- Нил Стивенсон «Алмазный век». Это уже пятый мой роман Стивенсона — он, безусловно, один из самых крутых современных фантастов, но пишет не только фантастику, это надо иметь в виду. Пока что моя самая любимая книга это «Анафем».
- Галина Ершова «Мифы майя». Обожаю серию «Мифы от и до», скупаю все, что меня хоть немного интересует. Майя и их религия — мой давний, еще школьный интерес, поэтому сомнений покупать или нет у меня не было.
— Дайте совет молодым писателям: как научиться писать?
— Мой главный совет — сначала писать, а потом учиться. Потому что учиться надо а) в процессе и б) на результате. То есть сначала мы что-то пишем, потом понимаем, что получилось не совсем так, как нам хотелось бы и начинаем учиться, как сделать лучше. По мере учебы (на курсах или на книгах) нам нужен материал, чтобы работать — новые идеи и тексты, а еще материал, чтобы анализировать свой рост, то есть написанное уже какое-то время назад.
Я видела много людей, которые хотели сначала изучить сто книг по литмастерству или посетить десяток курсов, а потом планировали писать. Большинство так ничего и не написало.
Также, на мой взгляд, важно понимать, что самое первое написанное чаще всего написано не очень хорошо. Я от себя не рекомендую с первыми же текстами бежать в самиздат, выкладывать в личном блоге на всеобщее обозрение или подаваться в издательство. Дайте тексту отлежаться, посмотрите на него другими глазами какое-то время спустя. Покажите читающим друзьям — важно именно читающим, а не просто каким угодно, чтобы обратная связь была максимально корректной и по делу. И самое главное — не ждите у моря погоды, даже если опубликовали свою первую работу. Пишите дальше, потому что истинное мастерство рождается только с практикой, в писательстве это верно как нигде.
Читайте городское фэнтези «Пособие по выживанию для оборотней»
Заказать:
