Юрий Гордон — один из самых востребованных разработчиков шрифтов в России. Среди его работ — шрифты для «Эрмитажа» и Digital October, леттеринг для Esquire, «Вокруг Света» и Vogue. Именно он придумал «Олимпийский шрифт» и шрифт для Высшей школы экономики.
В этой книге Юрий рассказывает о своих буквах. С любовью, страстью и азартом. Добавляет истории, контекст, дает советы, пишет о людях, с которыми работал. Приводит множество примеров и объясняет, почему шрифт вышел таким, какой он есть.
Максимально необычная и невероятно красивая книга. Кажется, она будет интересна дизайнерам, но нет: она будет интересна всем.
Не украшатель и не решатель
Художник, работающий с текстом, — это шире, чем просто типограф, иное, чем дизайнер, и совсем не то, что шрифтовик. Главное слово здесь — «художник». То есть разведчик, человек, впервые идущий по чистому полю. Не украшатель, не решатель практических задач. Исследователь.
ФаРер (сокращение от Фаворский-Рерберг) — первый наборный шрифт Юрия Гордона. Он появился в 1994 году.
Сейчас дизайнеры идут на Pinterest или Behance, как в лес по рыжики, а то просто ныряют в Adobe TypeKit, — что-нибудь да выловится. В 1994 году, когда был нарисован ФаРер, постсоветская кириллица была жалка и печальна. Пришлось делать буквы самим.
За двадцать пять лет жизни ФаРер стал сначала культовым, а потом классическим шрифтом. Это не мешает ему оставаться очень и очень странным — настолько странным, что сейчас автора таких букв не пустили бы на порог приличного дизайнерского заведения.
Esquire
Обычно журналы придерживаются какого-то одного стиля. В раннем российском Эсквайре прилететь могло откуда угодно, от средневековья до лас-вегасского китча.
Поп-арт, ар-нуво, викторианство, панк, пост-панк, неумелые каракули, буквы из волос, советский ампир, оттепель, тюремные наколки из Латинской Америки, деконструированная Футура, шрифт, сделанный на основе уличных немецких табличек начала XIX века, элегантная ленточная антиква пятидесятых — всё это присутствовало в одном журнале за три года.
«После Esquire мне не были страшны никакие сложности, связанные с буквами или картинками, и не пугали никакие дедлайны».
Эсквайр — мужской журнал, поэтому в нём было полно брутальных тем и страшилок для самых храбрых. Однажды мне пришлось нарисовать серию иллюстраций к дуэльному кодексу, от условно бескровной разминки «на благородном расстояньи» до стопроцентно смертельной дуэли через платок, когда заряжали только один пистолет.
Некоторые из эсквайровских заказов были почти невыполнимыми. Например, выносы в виде лас-вегасских рекламных щитов, на которых оригинальный текст был заменён цитатой из рассказа.
Живая Пермь
Стиль для фестиваля «Живая Пермь» — это игровая квазимифология на стыке реальных мифов Пермского края, местных наскальных рисунков и других археологических древностей, общечеловеческой мифологической матрицы и постмодернистского перекрёстного цитирования из разных, не связанных между собой источников.
Человечки-маскоты не пиктограммах не случайны. Например, бородатый царь театра похож на знаменитого пермского режиссера Бориса Мильграма.
Казалось бы, зачем такая густая подложка для сугубо практической задачи — прорекламировать культурное мероприятие. Но в том и дело, что мероприятие культурное, то есть по смыслу должно быть чем- то бÓльшим, чем просто городская активность. В таком фестивале есть место легенде.
Логотип «Живая Пермь» — из двух контрастных половин: рукописной и промышленной, как и сам город, живущий между сказкой и заводскими трубами.
BazáaÁrt
Всё-таки есть прелесть в роскоши и в излишестве. Вот, например, БазаАрт — шрифт-излишество и шрифт-баловство. Им невозможно наесться — только полакомиться. Даже имя его нужно произносить особенно, вот так: BazáaÁrt. Потянув и посмаковав аА, с двумя ударениями. Ни в коем случае нельзя говорить «бáзаарт» или тем более «базар-арт». Его и заказали-то для и от избытка.
Арт-директор Harper’s Bazaar Анна Давыдова захотела иметь особенный шрифт для особенного, посвящённого искусству, выпуска журнала. Шрифт в духе золотого века Базаара — эпохи Великого Гэтсби. Века длинных машин и бесконечно утончённых красавиц с маленькими головками. Были показаны сводящие с ума референсы. Были обсуждения длины подолов и тонкости свошей.
BazaArt — главный хит коллекции. Просто посмотрите на Т — самую скучную букву в заглавной латинице. И вот они все здесь такие. Золото, платина, шёлк.
Что еще
«Книга про мои буквы» — интерактивная: в конце почти каждой главки есть qr-код, ведущий на страницу сайта автора, в ЖЖ или ещё куда-то. Там можно узнать еще больше деталей проектов. В самой книге — множество историй:
- Конечно, Vogue. Солидный, спокойный, но имя!
- Эрмитайп — шрифт для альманаха «Эрмитажа»
- Проект «Цветы зла». И шрифт сложной судьбы — Барокко Мортале
- Громовая азбука. «С виду её буквы похожи и на кириллицу, и на руны»
- Литературная карта Москвы: русская и английская
…и еще много-много очень разных букв.
«Книга про мои буквы» — история успеха человека, не просто нашедшего себя, но выстроившего профессию вокруг своего необычного способа самовыражения. Как пишет сам Юрий Гордон: «Я художник, работающий с текстом. Чтобы найти это простое определение, понадобились десятилетия опыта — и эта книга».
P.S.: Подписывайтесь на рассылку по творческим книгам. Будете первыми узнавать о скидках и получать отрывки из книг. Мы присылаем только самое интересное.
