Кафе «Марбл» укрылось в самом конце вишневой аллеи в Токио. Здесь можно насладиться тишиной и уютом, а приветливый бариста всегда приготовит ваш любимый напиток. Это место притягивает разных людей — от милой пожилой пары до девушки, которая каждый четверг пишет кому-то длинные письма.
Бумажная книга Электронная книга
Серьезный омлет
Я уже собиралась выйти из кафе «Марбл», как поняла, что из сумки выпала книга. Цветастая обложка совершенно не сочеталась с идеальной «Биркин». Я запрятала книгу поглубже и поспешила в детский сад за моим сыном Такуми.
Обычно забирать детей приходили в два, но можно было воспользоваться и системой продленки до четырех часов. Благодаря моему мужу Тэруе, который, перед тем как уехать, написал заявление, я смогла провести очень важное совещание в компании. Но мы закончили раньше, чем я ожидала, и теперь, попивая чай в любимой кофейне у реки, я раздумывала над завтрашним сражением.
Я обожала кафе «Марбл», расположенное в самом конце вишневой аллеи. Здесь можно было наслаждаться сменой времен года, сидя у окна. Приятный интерьер успокаивал, молодой и миловидный бариста радовал глаз. На редкость открытый и честный парень для нашего времени. Горячие сэндвичи, которые он готовил, были неидеальны, но сделаны с любовью и напоминали какой-то вкус из прошлого.
Я правда считаю, что блюдо много рассказывает о человеке, который его приготовил.
Но сегодня мне было некогда расслабляться. Стоило открыть книгу, как с работы пришло срочное сообщение: подчиненный допустил ошибку и просил о помощи. Я быстро дала ему указания и сама написала клиенту письмо с извинениями.
Пока я с планшетом в руках сосредотачивалась на письме, со стола с грохотом упала книга. Я тяжело и шумно вздохнула, потому что у нее погнулись углы, а я ведь только-только ее купила. Мне как будто кто-то сказал: «Тебе не победить».
Взглянув на часы, я увидела, что стрелки уже показывают четыре: пора было забирать сына. В середине июля солнце в этот час еще жарило. С ощущением, будто его лучи преследуют меня, я быстрее передвигала ногами. Обтянутые чулками, они сильно потели. Стопка рабочих документов и две книги оттягивали сумку вниз, к земле.
Детский сад находился на другом берегу. Сейчас я заберу Такуми, мы быстро поужинаем в семейном ресторане, вернемся домой, а потом… Да, надо искупать его — ведь сегодня у него была физкультура, — и уложить спать. Вот она — самая важная миссия после замужества, куда более сложная, чем работа.
Завтра я впервые должна была приготовить обед для Такуми.
В книге рецептов, которую я листала в кофейне, перечислялись «пять основных цветов, которые сделают обед аппетитным»: красный, зеленый, черный, коричневый, желтый. Даже добавление красного помидора уже пойдет на пользу. Зеленый — брокколи, я, правда, не уверена, что сварю ее хорошо, но, думаю, ничего сложного в этом нет. Черный — нори для маленьких онигири, а коричневый — жареные сосиски. Кажется, если их по-особенному порезать, может получиться осьминог или краб.
Желтый.
Да, проблема в нем. Желтая еда и сам обед — это только он, омлет.
Впереди уже виднелись ворота детского сада.
Вообще, я впервые шла забирать Такуми. Прошло уже два года, как он начал туда ходить, но я бывала там лишь несколько раз: на торжественной церемонии для детей, впервые пришедших в детский сад, соревнованиях и рождественских праздниках. И на каждом мероприятии я была вместе с мужем, снимая все на камеру. Но сегодня Тэруи рядом не было. В волнении я открыла дверь, и со мной тут же кто-то поздоровался.
Я увидела четырех мамочек, которые о чем-то беседовали. Вокруг них крутились дети. Не узнав ни мам, ни детей, я напряглась.
Одна из женщин, та, что в полосатой рубашке, смотрела на меня. У нее были крашеные волосы, собранные в хвост, и очки в оправе изумрудного цвета.
— Сегодня не папа забирает? — обратилась она ко мне.
— А, да.
Гадая, кто это, я натянула доброжелательную улыбку. Наверное, ей хотелось расспросить меня, но, видимо, на болтовню не было времени, поэтому она лишь досадливо улыбнулась. Мне хотелось поскорее уйти отсюда, и, поклонившись, я направилась вглубь помещения. Остальные мамы тоже раскланялись, складывая губы в наигранных улыбках, и, отвернувшись, я спиной почувствовала их полные неприязни взгляды.
Уже уходя, я услышала такой диалог:
— Кто это?
— Это за Таку.
— Вот как.
— Эх, его папа не придет. А я думала, что смогу повидаться с ним, раз уж Таку на продленке.
Я отчетливо услышала полный разочарования голос и невольно остановилась.
Наш папа Тэруя, оказывается, популярен. Оборачиваться я не стала.
Стоило мне появиться в дверях, как Такуми, повернув аккуратно подстриженную головку, закричал: — Мама! Раскинув руки в стороны, он изобразил самолет. Сын никогда не летал на самолете, но они ему очень нравились.
Следом за Такуми подошла воспитательница, которой на вид я дала бы лет двадцать. Наверное, это Эри, ассистентка. У нее было идеально гладкое, как только что сваренное очищенное яйцо, лицо, и розовый фартук невероятно ей шел.
— Ух ты! Мама впервые пришла за тобой! Как здорово, Таку!
Опять? Все настолько удивлены, что я пришла забирать Такуми, или же все хотели увидеть Тэрую? Может, у меня развилась мания преследования, но казалось, что все смотрели на меня свысока, потому что я не провожала и не забирала сына.
Такуми достал из шкафчика рюкзачок и, повернувшись к воспитательнице, прямо сказал ей:
— Папа в Киото.
Воспитательница села на корточки, чтобы посмотреть в глаза Такуми.
— В Киото? У него путешествие?
— Нет, работа!
— Вот как! Папа начал работать?
Я ответила за сына, надевая ему на плечи рюкзак:
— Ну, это и работой назвать нельзя.
— Я в Токио, а папа — в Киото. Токио и Киото.
Радостно напевая названия городов, которые он запомнил, Такуми побежал в прихожую. Пятилетнему ребенку интересно познавать что-то новое.
Из окна была видна группка все еще беседующих мам. Я тихо спросила у воспитательницы:
— Извините, а чья мама вон та женщина в полосатой рубашке?
— А, это мама нашей Руру. Соэдзима Руру.
Значит, Соэдзима Руру. Я порылась в памяти и вспомнила, что, кажется, она сидела рядом на празднике для детей, впервые пришедших в детский сад. Тогда мы просто поздоровались и наскоро представились друг другу.
— Что ж, до свидания, госпожа Эри.
Кланяясь, я заметила, что к ее фартуку прикреплен бейджик с именем Эна. Вот ведь! Она не Эри, а Эна.
Однако девушка, будто вовсе не заметив моей оплошности, с улыбкой ответила: — Всего доброго. И направилась к другой маме.
Да, всего доброго. Мы вылетели из садика так, словно сбегали оттуда. Наверняка она подумала, что я идиотка. Обильный пот выступил у меня на лбу не только из-за жары.
Держась за руки, мы вышли на тротуар, и Такуми посмотрел на меня:
— Слушай, мам. А папа, наверное, летел на самолете?
— Нет. В Киото ходят скоростные поезда.
— А они летают?
— Нет.
— А жуки летают.
— Но мы же не о них говорим.
— Самолет Таку взлетает и направляется в сторону Киото! Приготовиться к взлету!
Глупости какие. Зато весело.
Невольно рассмеявшись, я крепче сжала руку Такуми.
Стрекотали цикады. Кстати, не так давно Такуми принес домой цикаду, сообщив, что они подобрали ее вместе с папой. Размышляя о том, что Тэруя гулял вот так с Такуми каждый день в любое время года, я вдруг осознала, что нахожусь в разлуке с близким человеком, и от этого стало больно.
Отрывок из книги «Какао по четвергам».
Где купить:
