Созвучие восприятия юмора читателем и автором очень важно для понимания текста. И отсутствие такого понимания может сыграть с автором плохую шутку. Именно поэтому юмор — дело тонкое, и писать его сложнее, чем трагедию или же нагоняющий ужас саспенс (хотя его — тоже непросто).
Бумажная книга Электронная книга
Оксюморон
Многие лексические ошибки, связанные с неправильным употреблением слов, на самом деле смешные, их еще «перлами» называют. А вот если автор такую ошибку допускает специально, то это уже литературный прием. Тут важно научиться отличать прием от ошибки; если читателю такая путаница еще простительна, то редактору стоит быть внимательным и не выплеснуть юмор вместе с ошибками.
Это одна из стилистических фигур; по сути, все эти фигуры речи являются стилистическими ошибками, удачно притворяющимися выразительными средствами. В тексте они появляются не самопроизвольно, а по задумке автора и выполняют определенные функции, а не просто портят текст, как в случае с настоящими ошибками. Преднамеренность появления в тексте фигур речи очевидна и для читателя, и для редакторов.
Оксюморон (оксиморон) в переводе с древнегреческого просто «глупость», а в тексте это сочетание несочетаемого. Вообще оксюморон встречается не только в тексте; например, кеды с бальным платьем — типичный оксюморон, но сейчас это сочетание уже не кажется нелепым: привыкли.
Если речь идет не об ошибке, а о стилистическом приеме, то оксюморон не простое сочетание несочетаемого, а объединение двух понятий, имеющих противоположное значение. При этом вся конструкция из двух слов приобретает совершенно особый смысл, иногда очень глубокий и способный передать сложные нюансы настроения. Ну, глубина смысла, конечно, зависит от способности автора к генерации такого смысла. Некоторые подобные словосочетания, когда-то придуманные писателями, довольно известны, а иные даже стали устойчивыми:
— живой труп;
— горячий снег;
— правдивая ложь;
— обыкновенное чудо;
— безмолвный крик;
— долгий миг и т. д.
Смешного в этих фигурах речи как раз и нет, несочетаемость здесь служит другим целям авторов. Но когда-то оксюморон в литературе использовался именно для усиления комического, да и сейчас некоторые выражения еще сохраняют налет комизма: например, «жутко красивая» или «красота — страшная сила», «бóльшая половина» или «причинять добро», «искренне врать» или «пить за здоровье».
Несложно заметить, что удачные, не только нелепые, но и наделенные смыслом выражения в «стиле оксюморона» придумать нелегко, а придуманные, они почти сразу начинают тиражироваться и становятся речевыми штампами. Именно поэтому все приведенные здесь примеры смешными уже не кажутся. Тем более что непросто придумать оксюморон, в котором заложен нужный именно в данной ситуации смысл.
Каламбур
Это самый интересный, популярный и самый сложный прием, происхождение которого теряется где-то в тумане средневековых городов. Само слово происходит то ли от имени какого-то аббата или графа, то ли от итальянского словосочетания calamo burlare — «шутить пером». Но это не так уж и важно. Главное — суть.
Те же, в свою очередь, создают эффект неожиданности, нелепости и комизма. Помните: люди любят посмеяться над чужой нелепостью? То есть каламбур — шуточная фраза, основанная на игре смыслов слов; новый смысл появляется, когда два рядом стоящих слова при произношении дают третье или, наоборот, одно слово распадается на два:
— Ах, вы ли это, вы ли?!
— Я не выла, я пела.
Развлекался сочинением стихов, основанных на каламбурах, поэт Дмитрий Минаев, которого считают предшественником Владимира Маяковского, тоже увлекавшегося каламбурами, и не всегда приличными. Хотя такое «развлечение» не каждому поэту под силу:
С нею я дошел до сада,
И прошла моя досада,
И теперь я весь алею,
Вспомнив темную аллею.
Такие литературные перлы были популярны в 20-х годах прошлого века. Каламбуры неплохо приживаются и в прозаических текстах, порождая двусмысленность, нужную автору для каких-то целей: допустим, для комического эффекта. Вот, например, такой диалог:
— Почему вы расстались?
— Она сказала, что у нее иссяк запал.
— Что запало?
— Иссяк.
— Что еще за «иссяк»?
— Вот и я не понял.
Казалось бы, совсем несложная замена смыслов одинаково звучащих слов, а интересно получилось.
Высшим пилотажем каламбуристики считаются гетерограммы — это фразы, где все слова или их сочетания имеют двоякое значение, а смысл меняется за счет правильно расставленных пробелов или пауз в речи:
— До ста — точно достаточно?
— Отвали от Вали!
— Замер зая, замерзая.
— Бес полез, но… бесполезно.
Эффект пуантов
Интересным приемом создания смешного текста являются «пуанты». Этот термин пришел из мира балета. Пуантами называют вращение балерины на носочках, а также специальные тапочки с опорой для пальцев, которые облегчают это вращение. Слово «пуант» происходит из французского языка, где pointe — «острие», «острота». То есть в балете оно используется в переносном значении.
Но этим же словом называют прием в литературном юморе. И здесь слово «пуант» обретает сразу оба значения. Это острóта, шутка, смешная ситуация, основанная на резком изменении, повороте смысла. Именно этот поворот и делает описываемую ситуацию смешной.
Пуант — основной прием в анекдоте, можно сказать, это самая суть его. Анекдот — это минирассказ, в котором есть неожиданный поворот — тот самый пуант. Этот прием заключается в том, что с самого начала выстраивается определенная четкая логическая или смысловая линия и рассказчик ведет по ней слушателя (читателя). Вот пример:
«Едет рыцарь по пустыне. Устал, конь еле бредет, пот из-под шлема ручьем течет, доспехи раскалились. Пить хочется смертельно. Вдруг видит — оазис. Пальмы, травка зеленая и чистое озеро. А у озера дракон лежит, огнем пышет. Ну, рыцарь собрался с силами, вытащил меч и стал с драконом биться. Час бьется, другой бьется, измучился и упал на песок».
А теперь финал этого небольшого рассказа, где вроде бы все было логично. Есть рыцарь, есть дракон, и рыцарь, как и положено, сражается с драконом.
«Дракон, тоже измученный, истекающий кровью, поднял голову и спрашивает:
— Эй, мужик, а ты че хотел-то?
— Так воды испить, — отвечает рыцарь.
— Ну и пил бы».
Вот этот финал и есть тот самый пуант, то есть резкий и неожиданный поворот, когда вся первоначальная логика рассказа утрачивает смысл, ломается одной фразой дракона. Конец анекдота, с одной стороны, нелеп, а с другой — вполне логичен, поэтому смешон или поучителен. Если сказать по-другому, то пуант — это такое нарушение логики рассказа, которое в итоге выглядит логичным, а иногда и очевидным.
Можно, конечно, попробовать сочинять анекдоты — очень хороший тренинг творческого мышления. Но прием «пуанта» как способ усиления комического эффекта можно использовать в литературе любого формата.
Во-первых, в комедийных сценах, которые выстраиваются по принципу анекдота, то есть имеют двойной смысл или оригинальный, неожиданный подтекст, который и делает ситуацию смешной. Совокупность таких комедийных ситуаций, объединенных общим сюжетом, называется ситкомом — ситуационной комедией.
Во-вторых, пуанты можно использовать в речи персонажей, не обделенных чувством юмора. Этого эффекта можно добиться даже в одной фразе. Например: «Какие вкусные пирожки, дорогая! Сама покупала?»
Для достижения эффекта пуанта требуется совсем немного — умение увидеть обычную ситуацию с необычной стороны. И в заключение еще один не совсем комичный пуант: «Интернет — как жизнь: ни смысла, ни пользы нет; а уходить не хочется…»
Заказать:
