Для коллекционеров классики в подарочном эстетичном оформлении! «Песнь о нибелунгах» — эпическая поэма, основанная на германо-скандинавской мифологии и повествующая о женитьбе героя-драконоборца Зигфрида, его предательском убийстве и мести Кримхильды, безутешной вдовы. Публикуем фрагменты предисловия доктора исторических наук Владимира Петрухина. Здесь много любопытного.
То самое кольцо
«Песнь о нибелунгах» — поэтический рыцарский эпос, составленный неизвестным немецким поэтом в начале XIII века где-то в Австрии. Текст наполнен описаниями турниров, свадебных торжеств и пиров, роскошных одеяний и доспехов, куртуазного преклонения перед прекрасными дамами, церемониальных обменов дарами — всем, чем гордилось средневековое рыцарство.
Само их имя — нибелунги, несмотря на загадочность (его значение остается неясным), отсылает к эпохе древних германцев, а в самой «Песни» относится к владельцам сокровища — клада, добытого главным героем германского эпоса Зигфридом.
Имена нибелунгов и Зигфрида уводят не только в седую германскую древность, но и в мир германской мифологии. Песни древнеисландской Эдды относятся к дохристианской — «языческой» эпохе, боги в них наслаждаются богатством — вся утварь в их чертогах из золота.
Но в этот блаженный мир неведомо откуда является ведьма, которая именуется Гулльвейг — «Жажда золота». Богам никак не удается от нее избавиться, и алчность заставляет их позариться на принадлежащий выходцам из преисподней клад, особенно на волшебное кольцо, умножающее богатства. Но на кольце лежит заклятие, и оно приносит смерть череде своих владельцев.
Роговой Зигфрид
Герой песен Эдды Сигурд убивает стерегущего клад дракона Фафнира и его брата — злобного карла Регина. Сигурд овладевает сокровищем и становится главным героем германского эпоса: в немецком эпосе он именуется Зигфридом, сам оказывается нидерландским принцем, клад же оставляет в далекой Норвегии под охраной своей дружины — нибелунгов. В «Песни о нибелунгах» сохранились лишь неясные намеки на эти подвиги Сигурда/Зигфрида. Он появляется при дворе трех братьев — бургундских королей — как заносчивый юнец.
Лишь старый вассал королей Хаген узнает в нем знаменитого героя — он знает о кладе, победе Зигфрида над драконом, знает не только о его сверхъестественной силе, но и о магических свойствах: искупавшись в крови чудовища, Зигфрид приобрел неуязвимость — непробиваемую роговую оболочку, стал «Роговым Зигфридом». Хаген воспринимает появление Зигфрида как опасность для себя и братьев, но ему удается направить силу героя на благо Бургундии: Зигфрид в одиночку побеждает ее врагов и добивается благодарности королей и их сестры Кримхильды.
Феодальный этикет
Повествование «Песни» продолжается в куртуазном стиле, и две королевы, Брюнхильда и Кримхильда, демонстрируют сестринскую любовь: Брюнхильда зазывает золовку с мужем на пир, и те принимают приглашение. Это оказывается предвестием конфликта: ведь требование прибыть к бургундскому двору Брюнхильда отправляет в Нидерланды своим «вассалам».
Ссора королев начинается в связи с феодальным этикетом: Брюнхильда не желает уступать первенство золовке — жене вассала, та же демонстрирует в ответ кольцо — знак подвига ее мужа на ложе Брюнхильды. Раскрытие семейной тайны приводит в ярость и неудачливого Гунтера, и пир, призванный показать единство родичей, становится ареной распри. В распрю вмешивается коварный и многознающий Хаген: он обещает поддержку пришельцам, если Кримхильда раскроет роковую опасность, которая грозит неуязвимому «Роговому Зигфриду». Та опрометчиво указывает то место на спине героя, на которое из-за упавшего листа не попала кровь дракона.
Все общество прерывает пир, чтобы развлечься охотой. Истребив всю дичь, Зигфрид приникает к ручью, чтобы утолить жажду, и в этот момент Хаген пронзает героя копьем, а затем присваивает его волшебный меч. Безутешная вдова вынуждена остаться горевать на родине у братьев, но, по прошествии многих лет, ее склоняют принять сватовство могущественного короля, который правит обширными землями за Дунаем.
Несовместимые персонажи
Его имя Этцель, и здесь в эпическое повествование вторгается история, ибо это имя в средневековом немецком варианте передает имя знаменитого гуннского вождя Аттилы. Его орды в V веке разорили Европу, в том числе и бургундское королевство. Эпическая «история» объединяет персонажей в исторической реальности несовместимых: вассалом Этцеля (среди множества других) оказывается сам Дитрих Бернский, исторический король готов Теодорих Великий, на самом деле родившийся после смерти гуннского вождя.
Но на уме у вдовы другое — она жаждет мести! Вдова соглашается отправиться к гуннам, но требует, чтобы ей отдали сокровище нибелунгов. Однако клад присвоен бургундами, и Хаген надежно его упрятал: на новых 12 владельцев переходит имя нибелунгов и с ним — проклятие золота…
Настал черед Этцелю и Кримхильде зазывать родичей на пир. Хаген понимает гибельность этого приглашения (пути назад не будет), но эпический этикет требует, чтобы бургунды-нибелунги отправились к гуннам. Теперь Кримхильда становится «ведьмой» — подстрекательницей к мести. Этцель еще пытается соблюсти этикет и даже отдает своего сына от Кримхильды в заложники бургундам.
Но распрю уже не остановить: орды гуннов и их вассалов устремляются в пиршественную залу. Хаген вдвоем с героем музыкантом-шпильманом какое-то время сдерживают их натиск, заливая всю залу кровью, но в конце концов в живых остаются лишь обессиленные Хаген и Гунтер. Теперь и Этцель, сын которого был убит Хагеном, должен вступить в бой и обратиться к последнему и самому могучему вассалу — Дитриху. Тот пленяет обессиленных нибелунгов, и они оказываются в руках у Кримхильды.
Перед вызовом судьбы
Мстительная королева требует у Хагена вернуть ей сокровище, и тот отвечает, что поклялся молчать о нем, пока живы бургундские короли. Кримхильда «освобождает» его от клятвы, демонстрируя отрубленную голову Гунтера; Хаген торжествует — теперь никто не узнает, где сокрыт роковой клад. Разгневанная королева сносит Хагену голову мечом Зигфрида, но и сама погибает под ударом старого воина, не стерпевшего гибели героев от руки мстительной ведьмы.
Стал поминальной тризной веселый, пышный пир.
За радость испокон веков страданьем платит мир.
Так завершается «Песнь о нибелунгах», и исследователи до сих пор пытаются истолковать это непостижимое для современного человека стремление героев к самоуничтожению. Наиболее естественной представляется интерпретация эпических смертей как пережиток ритуала — архаических жертвоприношений.
Действительно, в дохристианских песнях Эдды Брюнхильда-Брюнхильд не исчезает бесследно после убийства Зигфрида: она следует за своим возлюбленным Сигурдом на тот свет, бросившись в погребальный костер. Недаром верность супругу может быть проверена после его смерти: «хвали жен на костре», призывает в своих речах сам Один, глава языческого пантеона.
Героическая гибель в битве считалась жертвой Одину, погибший отправлялся к нему в воинский рай — Вальхаллу, где его встречала с кубком валькирия, призывая на пир и последующие вечные битвы. Но Сигурд не мог попасть в Вальхаллу, ведь он не пал в битве, а был предательски убит; и былая валькирия Брюнхильд отправилась за ним не в небесный воинский рай, а в преисподнюю…
Таков был конец первобытного героического мира, недаром в «Песни о нибелунгах» ничего не говорится о загробной участи героев, и их деяния остаются образцом неустрашимости перед вызовом судьбы.
Из книги «Песнь о нибелунгах».
