В 27 лет Цай Чунда стал самым молодым человеком, занявшим директорскую должность GQ China, а позже основал модный бренд Magmode. Из бедного паренька, выросшего в китайской деревне, он превратился во влиятельного журналиста и писателя. Его книга «Из кожи вон освещает путь становления личности с нуля до вершин. Она стала бестселлером № 1 в Китае и была включена в школьную и университетскую программу.
Публикуем отрывок из книги Цая.
Отрывок из главы «Возвращение»
Я верю в существование духов; верю, что души умерших посещают нас; верю, что отец являлся во сне моей матери. Когда я лежал на кладбищенской земле в день перезахоронения отца, то ощущал, что моя с ним связь не распалась даже после его смерти. Я тогда подумал, что то место и впрямь станет для него хорошим домом, потому что, в моем понимании, дом — не просто строение с несколькими комнатами, а родная земля, смешанная с твоей плотью и кровью.
Из кожи вон
После того как я уехал далеко от дома, всякий раз, когда мне приходилось сталкиваться с неудачами или я чувствовал, что моя решимость ослабевает, моим первым побуждением было все бросить и сбежать в родные места.
Книга Цая. Источник
Мать любила повторять местную поговорку: «Не приехал домой на Новый год — у тебя нет дома; не убрал могилы на Цинмин — у тебя нет предков». Именно поэтому я так рвался на эти праздники в свой городок; но было и еще кое-что, что трудно выразить словами, но это давило на меня со всех сторон, словно я был укутан в тесный саван.
Я вспомнил, как в спешке пересаживался с одного самолета на другой, чтобы полететь куда-то по работе. Но в итоге я заработал столько бонусных миль, что решил побаловать себя и обменял их на бесплатный билет в бизнес-классе. Я сказал матери по телефону, что скоро буду дома, и подумал, какая это идеальная метафора моей жизни: не задумываясь, я отдал все мили, заработанные в бесконечных поездках по стране, на один-единственный полет домой.
В самолете было полно людей, которые, так же как я, спешили в родные места. Мои соседи, нагруженные разнообразными подарками для родственников, говорили на нашем южноминьском диалекте: «Как я хочу наконец навестить дядину могилу! Когда я был ребенком, он сажал меня к себе на колени и угощал фруктами», «Как жаль, что ты совсем не помнишь свою бабушку! Она всегда приберегала для меня самые лакомые кусочки». Я понял, что мои земляки, да и вообще все китайцы, даже за границей, живут одинаково: мы трудимся в поте лица, а потом из кожи вон лезем, чтобы с достоинством вернуться на малую родину.
Закончив убирать на могиле, мать стала вспоминать, как в университетские годы я хватался за любую работу, потому что у нас не было денег. Однажды, когда я вел урок на подготовительных курсах, у меня от переутомления поднялась температура почти до сорока градусов. Администратор позвал людей, чтобы они помогли отвезти меня в больницу, но я сопротивлялся изо всех сил, плакал и кричал в бреду, что хочу вернуться домой, только домой.
Почему я так этого хотел? Когда температура спала, я открыл глаза и обнаружил себя в своей комнате. Мать сказала, что коллеги на подготовительных курсах не смогли со мной справиться, вызвали такси и отправили домой.
И правда, что я забыл дома?
В моей жизни так много всего происходило, меня так часто постигали неудачи, и каждый раз я стремился домой, хотя дорога всегда была долгой и трудной, но стоило мне попасть в родные места, я буквально на следующий день недоумевал, отчего меня так тянет сюда? Немного придя в себя после тяжкой работы и бесконечных разъездов, я понимал, что наш маленький городок — это обычное захолустье, хаотичное нагромождение довольно уродливых домов с каменным фундаментом и стенами, наспех сделанными из бетона. Более приличные здания из красного кирпича, построенные приехавшими из-за границы китайцами, соседствуют с глинобитными развалюхами и хижинами гастарбайтеров, на крышах которых живут домашние утки.
Я очень люблю мощеные брусчаткой улочки. Несмотря на то что во время дождя на них легко поскользнуться и упасть, меня, когда я по ним хожу, всегда охватывает лирическое настроение — оно тянется до первой встреченной забетонированной дорожки. На этих улицах спрятаны старые скромные храмы, откуда всегда доносится густой аромат благовоний — впрочем, его постепенно вытесняет запах строительной пыли и выхлопов с соседних фабрик.
Я все время спрашиваю себя: почему я так завишу от этого места?
Когда уборка на кладбище была закончена, наша деревня словно обезлюдела. После обеда я пошел посмотреть на свою школу; из-за праздника там было непривычно тихо. Потом я отправился на шумный и оживленный рынок и понаблюдал, как знакомая торговка ловко нарезает солонину. Я остановился рядом с пожилым горбуном, который продавал трепангов из заржавленной жестяной коробки, купил у него пару штук, отошел в сторону и съел. Втайне от матери я вывел мотоцикл из гаража и поехал кататься по берегу моря, хотя накрапывал дождь. После прогулки у меня слегка кружилась голова, но на душе стало легче.
Когда я вернулся домой, то забрался на четвертый этаж, откуда наш городок можно было охватить одним взглядом. Я видел, как вьется под дождем заросшая изумрудно-зеленой травой мощеная дорога; красные кирпичные коттеджи, словно умывшись, посвежели и похорошели. Внизу грохотала стройка и стояли, подбоченившись, наполовину перестроенные домики, а вдалеке дымили трубы фабрик промышленной зоны. По дороге шла пожилая женщина, украсившая волосы цветком, она тащила тяжелую корзину с рынка, а за ней вереницей тянулись рыбаки, распевающие песню на местном диалекте, звуки которой эхом отдавались от камней соседних улиц. Глядя на них, я понимал, что все это навсегда останется частью меня. Вернее, я сам навсегда останусь частью родного пейзажа.
Несколько дней я отдыхал, потом мне стало хуже, и пришлось лечь в постель, чтобы все-таки окончательно выздороветь. За окном зарядил бесконечный дождь. Запах размокшей и разнежившейся земли, знакомый мне с детства, был похож на ласковые объятия родного человека. Я подумал, что теперь, когда прах моего отца покоится в земле, мне больше не о чем переживать; наверное, сейчас ему так же уютно и тепло, как мне.
Я любил этот запах с детства. Я никогда не боялся смерти, потому что для меня это было возвращением в родную землю. Умереть не страшно, жить бывает намного страшнее. Младенец учится вставать, отрываясь от земли, а потом, не останавливаясь ни на минуту, отдаляется от нее все больше и больше, потому что его тянут за собой желания, мечты, амбиции. И все-таки мы всегда возвращаемся — мы обязательно к ней вернемся.
В тот вечер, когда так крепко и пряно пахло землей, я глубоко заснул, и мне приснился сон.
Во сне я снова видел себя ребенком. Я вышел из дома и босиком пошел по мощеной дорожке на восток. Все, что я видел вокруг, — люди, камни — было мне знакомо. Они спрашивали меня, куда я иду. Я отвечал, что хочу посмотреть, просто посмотреть вокруг. Потом я побежал, побежал очень быстро, и уже больше не слышал предостережений, которые они выкрикивали мне вслед. Вдруг я понял, что очутился в незнакомом месте. Все вокруг стало чужим: и воздух какой-то не такой; камни другие; красных кирпичей больше не видать. Меня охватил ужас, будто земля ушла из-под ног и я полетел в черную бездну. Но я продолжал возбужденно оглядываться по сторонам, с любопытством рассматривая неведомый пейзаж.
Там было очень красиво. Я увидел какой-то новый пляж. Я не знал, как он называется. По морю плыли большие лодки, и чайки грациозно сновали в небе. Я с радостью провел бы здесь полдня, а то и больше, — но это место не было моим домом.
Я в панике оглядывался по сторонам и вдруг увидел недалеко от себя поросшую влажной травой дорожку, по которой я сюда прибежал.
Я вне себя от радости бросился туда, словно за мной кто-то гнался. То смеясь, то плача, что есть мочи я мчался обратно. Наконец, я долетел до дома и забарабанил в деревянную дверь. Мне открыла мать. Она не знала, что произошло, но, увидев мое залитое слезами, побледневшее лицо, ничего не сказала и не стала ругаться, а только распахнула шире дверь и спросила: «Что такое? Почему не заходишь?»
Я из последних сил шагнул в дом, и меня объяли запахи горящего очага, сырого дерева и собачьей шерсти. Тогда я понял, что я дома, и с облегчением улегся на грязный пол.
Проснувшись, я заплакал. Похоже, я так и не оторвался от своего дома, хотя покинул его несколько лет назад. Я просто заблудился, оказался в красивом незнакомом месте и почему-то испугался. Но, к счастью, я вернулся. Я всегда могу вернуться. Главное — найти свою дорогу.
По материалам книги “Из кожи вон
Иллюстрации с сайта rawpixel.com