Почему «Девушка с жемчужной сережкой» раз за разом притягивает наши взгляды? Как Климту удалось создать такой невероятный «Поцелуй»? И отчего «Рождение Венеры» так безупречно? Разбираемся вместе с книгой «Что скрывают шедевры».
Все дело в странностях
Что делает произведение искусства шедевром? Что позволяет ему из века в век, поколение за поколением поражать воображение людей? Ответ: странность. «Для великих картин характерно то, —писал художественный критик Роберт Хьюз, — что, сколько бы их ни копировали, сколько бы репродукций и открыток ни делали на их основе, в оригинале они вновь и вновь заявляют о себе благодаря силе странности».
У Ван Гога тоже есть своя странность: океанический водоворот энергии, прорывающийся сквозь темное небо и желтое свечение. Источник
Давайте проверим и разберем странности на примере трех великих картин: «Рождение Венеры» Боттичелли, «Девушка с жемчужной сережкой» Вермеера и «Поцелуй» Климта.
Рождение Венеры
Если присмотреться к «Рождению Венеры» — шедевру эпохи Возрождения, — взгляд приковывает гипнотический завиток золотых волос на правом плече богини. Завитушка специально поставлена на вертикальной оси произведения как своего рода миниатюрный моторчик, движущий всю картину.
Если тщательно изучить вблизи этот «венерин завиток», обнаружится, что он тщательно откалиброван и идеально соответствует контурам так называемой логарифмической спирали. Пройдет еще полтора века, и французский философ Рене Декарт математически вычислит, как проходит линия, образующая эту геометрическую фигуру, а в 1692 году, спустя еще полвека, швейцарский мыслитель Якоб Бернулли придумает ей подходящее название: spira mirabilis — «удивительная спираль».
Та самая завитушка
Но чтó этот точно выписанный завиток делает на картине XV века, посвященной языческой богине, которая вышла из морских вод и парит у берега на раковине?
Есть искушение увидеть в этой спирали все — от грядущих медицинских открытий до оккультных практик и мистических устремлений. Нередко критики называли мерилом красоты и глубины старинных картин один из видов логарифмической спирали, который основан на последовательности целых чисел, обнаруженной итальянским мыслителем Фибоначчи. Может быть, завитушка на картине Боттичелли играет ту же роль? Возможно. А может быть, это лишь мимолетное украшение сложенный ветром завиток, и его истинную глубину, как и глубины самого искусства, нам не суждено по-настоящему разгадать.
Девушка с жемчужной сережкой
«Девушка с жемчужной сережкой» представляет собой пример ловкого применения оптических открытий. Сила картины основана именно на способности человеческого мозга видеть то, чего нет.
Приглядитесь к лицу девушки, которая как будто повернулась внезапно в нашу сторону, и многое из того, что, как нам представляется, определяет ее черты, окажется не явно выраженным, а всего лишь подразумеваемым.
Думаете, у нее есть нос? Наклонитесь поближе, и вскоре вы заметите, что тонкая линия переносицы без следа растворяется на нежной поверхности кожи вокруг. Эту черту лица волшебным образом создает мягкая тень на левой щеке — ровно такая, чтобы мозг получил сигнал: судя по контексту, там должен быть нос. На холсте с усердием прорисованы только глаза девушки.
Жемчужная сережка
Считается, что Вермеер, скорее всего, не дал своей картине названия (как и большинство художников того времени). И совсем маловероятно, чтобы он называл ее «Девушка с жемчужной сережкой». Но, как бы ни называлась картина, роскошное украшение в левом ухе девушки и правда приковывает взгляд, хотя присутствует здесь в еще меньшей степени, чем любая другая деталь. Как ни прищуривайся, не увидишь кольца, которое соединяло бы блестящую безделушку с мочкой уха.
Если мы увидели бы те же самые мазки бледной краски, скажем, в ночном небе над освещенным луной пейзажем, они убедили бы наш разум в том, что это — сияющая луна. Проще говоря, Вермеер не рисовал жемчужину, а приказал нашему мозгу сделать ее самостоятельно.
Поцелуй
Климт всегда глубоко интересовался организмом человека. Правда, долгое время он сомневался в способности медицинской науки: считал, что телом управляла судьба, а его участь определяли течения невидимых сил. Но в 1907 году было проведено первое успешное переливание крови, и этот факт, по-видимому, повлиял на создание картины «Поцелуй».
На фоне золотого листа, придающего большой квадратной картине сумрачный блеск средневековой иконы, витает пара, навеки замершая в страстных объятиях. Ей восхищались за притягательное столкновение контрастных узоров на одеждах людей, символ единства старого (незамысловатые древние спирали) и нового (строгость модерновых прямоугольников).
Присмотритесь повнимательней к ослепительному платью стройной девушки, и стилизованные узоры сложатся в созвездие волнистых вертикальных линий и круглых, похожих на чашку Петри, линз. Внутри каждой из этих овальных зацепок дрожат и бьются яркие тромбоциты и агглютинирующие кровяные тельца, как будто мы смотрим в микроскоп на клеточное строение героини.
Слева — фрагмент с одежды героев «Поцелуя», справа — фрагмент с другой картины Климта «Медицина»
Лишь недавно воздерживавшийся от прославления научного прогресса, Климт, кажется, решил воплотить его смысл в вечном образе, объединяющем плоть и дух, которые и составляют жизненные силы Вселенной. Он хотел сделать невозможное: в микроскопическом приближении показать устройство бесконечной любви.
Ещё больше небанальных интерпретаций картин в книге «Что скрывают шедевры»
