Куда ни глянь, повсюду мифы. Герои их мелькают в современных романах, снимаются в художественных фильмах, предстают во всей красе в сериалах. Медеи, Цирцеи, Ахиллы, Одиссеи, кажется, уже много столетий не исчезают из нашего поля зрения. Почему так? И неужели в современном мире нет новых сюжетов? Давайте попробуем разобраться.
Сразу предупредим: говорить мы будем только про древнегреческие мифы, хотя, пожалуй, эта схема работает со всеми преданиями. И самое главное — рассуждения наши исключительно любительские, а не литературоведческие. Так что мы не претендуем на экспертность, а лишь пытаемся поговорить на тему, которая нас волнует.
Оставить или переписать?
Мировая литература и античные мифы шагают рука об руку уж много столетий. Кажется, если мы возьмемся перечислять все примеры произведений, основанных на древнегреческих трагедиях, у нас не хватит ни времени, ни сил. Тут и «Улисс» Джеймса Джойса, и «Кентавр» Апдайка, и «Пелопида» Этвуд… список можно продолжать и продолжать. Он будет впечатляющим.
Разбирая античный мир на сюжеты, писатели могут пойти разными путями. Одни просто пересказывают миф, экспериментируя со стилем, слогом и манерой повествования. Другие пытаются показать миф в других условиях — например, переносят действие в современные реалии или вплетают сказочную ткань мифа в обычную жизнь. Третьи — меняют оптику.
Вот этот третий вариант, кажется, одним из самых интересных. Что делает писатель? Он предлагает взглянуть на привычную ситуацию с другой точки зрения. Так, например, писательница Мадленн Миллер в своей книге «Песнь Ахилла» (АСТ, CORPUS, 2020. Перевод А. Завозовой) дала слово Патроклу — другу и возлюбленному главного героя Троянской войны. Патрокл — обычно робкий и почти бессловесный — приобретает тут голос.
«Нигде не сказано, что боги должны быть справедливыми, Ахилл, — сказал Хирон. — Да и, наверное, нет ничего горше, чем остаться на земле одному, когда другого уже нет. Что скажешь?
— Наверное, — признал Ахилл.
Я слушал и молчал. В свете пламени глаза Ахилла сияли, дрожащие тени резко вычерчивали лицо. Я узнаю его во тьме, в любом обличье, говорил я себе. Я узнаю его, даже если сойду с ума».
Фрагмент романа «Песнь Ахилла». Разговор с Хироном
Он рассказывает, как в его сердце зарождается чувство: как оно крепнет, растет, дает корни, превращается в нежную и сильную любовь. Этот фокус на внутреннем, а не на внешнем — войне, трагедиях и проклятиях богов — неожиданно оживляет знакомую всем историю. Дает ей объем и глубину. Показывает, как можно иначе трактовать те или иные поступки героев. Таким образом, делая историю понятнее и ближе к нам, Миллер дарит мифу новую жизнь
«Когда он улыбался, кожа в уголках рта у него морщинилась, будто поднесенный к пламени лист. Он и сам был пламенем. Он полыхал, притягивал к себе взгляды. Очаровывал, едва проснувшись — с взлохмаченной головой и мутным от сна лицом. Его ноги вблизи казались ногами небожителя: идеально круглые подушечки пальцев, подрагивавшие, будто струны лиры, сухожилия. Пятки были мозолистыми — белое по розовому — оттого, что он везде ходил босиком. Отец заставлял его умащать их маслами, что пахли гранатом и сандаловым деревом».
Фрагмент романа «Песнь Ахилла». Описание Ахилла
Писательница Мадлен Миллер. Источник
Пример Миллер, понятное дело, один из многих. К примеру, не так давно вышел роман Пэта Баркера «Безмолвие девушек», где главная роль отводится Брисеиде — пленнице, из-за которой разгорается вражда между Ахиллом и Агамемноном. А были еще повествования от лица Аталанта — в книге «Бремя мира» Джанет Уинтерсон, Пенелопы — в «Пенелопиаде» Маргарет Этвуд, взгляд Кассандры — в романе Кристы Вольф «Кассандра», история Клитемнестры и Электры — в «Доме имен» Колма Тойбина, и конечно, встреча Тесея с Минотавром — в «Шлеме ужаса» Виктора Пелевина. Мадлен Миллер тоже увлечена этой темой: её второй роман «Цирцея» рассказан от лица одной из самых известных чародеек античного мира. Именно в нем можно увидеть и понять, почему же, по мнению автора, такая могущественная колдунья превратила спутников Одиссея в свиней и при этом родила от него дитя.
Над головой кружат, снижаясь, созвездия. Моя божественная природа сияет внутри, как сияют последние лучи солнца, прежде чем утонуть в море. Я думала когда-то, что боги — противоположность смерти, но теперь вижу: они всего мертвее, ибо не меняются и ничего не могут удержать.
Всю жизнь я шла вперед, и вот я здесь. У меня голос смертной, так пусть будет смертным и остальное. Я подношу к губам чашу, полную до краев, и пью.
Фрагмент романа «Цирцея»
Визуальные образы героев мифов тоже меняются. Так, например, смотрятся персонажи античного мира в исполнении художницы Виктории Топпинг в книге «Мифологика». Сочетание разных техник — фотографии, живописи и коллажей из вырезанной бумаги — отражает смешение человеческих и фантастических черт у героев и выглядят очень современно.
Афродита (справа) и Гера (справа) в изображении Виктории Топпинг
Почему мифы до сих пор работают?
Несмотря на то, что у мифов появляется актуальная окраска, возникает вопрос: почему же авторам до сих пор интересно с ними работать? Вот что пишет британский ученый и обладатель докторской степени Оксфорда по истории Рима Филипп Матышак, автор книги «Греческие и римские мифы»:
«Мифы обладают такой силой и так глубоко укоренились в западном сознании, что никогда не исчезали из виду. Архетипы из мифов настолько мощны, что мы все еще используем их. Например, психологи (получившие название профессии от имени мифической царевны Психеи) обращаются к ним, когда говорят про эдипов комплекс или нарциссов. Все потому что мифы, где действуют Эдип и Нарцисс, описывают определенные аспекты человеческой жизни так выразительно, что лучшего названия для них не придумали».
В литературе то же самое. В античной мифологии трудно не найти актуальной темы, которую можно было бы перенести в наши реалии. Тут просто энциклопедия проблем, с которыми сталкивается человек: проблема выбора, неизбежность судьбы, столкновение с хаосом, слабость человеческой природы, любовь, ревность, измена, отцы и дети, честность и лицемерие — выбирай что душе угодно.
Греки превратили свою жизнь в захватывающий сериал — каталог слабостей и неудач, из которых непременно есть что вытащить на свет и рассмотреть.
Еще одна иллюстрация напоследок — Аполлон глазами Виктории Топпинг
Прочитать о мифах Древней Греции и Древнего Рима можно в книге Филиппа Матышака «Греческие и римские мифы»
Обложка: pexels
