Марина Суржевская — автор серии бестселлеров «Двериндариум». Ее новая книга «Совершенные. Монстр должен умереть» рассказывает об «идеальной» жизни девушки с большим секретом и случайной встрече, от которой зависит судьба мира. В этой вселенной есть Ловчие, которые могут отыскать любого по линиям Духа, деструкты, считающиеся чудовищами, и Пески — место, откуда не возвращаются. Принесли интригующий отрывок из фэнтези.
Бумажная книга Электронная книга
Совершенные. Монстр должен умереть
* * *
Недалеко от «Глотки» высились торговые ряды — шумные, многолюдные, тесные, со множеством входов и выходов. Туда я и направилась. Нырнула во вход на центральной аллее, прошлась вдоль груд овощей и фруктов и свернула в один из многочисленных коридоров. Здесь, за неприметной дверцей подсобного помещения, среди швабр, ящиков и ведер, стояла сумка с вещами. Морщась от прохладного воздуха, я быстро переоделась. Штаны, ботинки на рифленой подошве, черный свитер с высоким горлом и неприметная коричневая куртка. В такой одежде ходит большая часть горожан, и в ней никто не сможет опознать яркую, как тропическая птица, Кассандру Вэйлинг. Но лишь нарядом я не ограничилась. Глянула в маленькое зеркальце на стене, ведь даже самый сильный миротворец неспособен надеть Маску без отражающей поверхности. Подчиняясь Силе Духа, мои черты поплыли, а потом глаза и волосы потемнели, подбородок стал тверже и шире, лоб уже, а брови гуще. Один лишь миг — и в осколке стекла показался хмурый юноша, в чертах которого угадывались предки из восточных земель.
Нет, я не стала кардинально иной. Никто не может полностью изменить лицо, Маска всегда рисуется поверх основы. Но наставники Аннонквирхе сильно удивились бы, увидев мой результат. О, я с полным правом могла бы хвастаться своими успехами! Хотя, конечно, никогда этого не сделаю. И пусть мои плечи и бедра оставались такими же узкими, но теперь я выглядела как субтильный юноша. Да у меня даже кадык появился! Выдающееся во всех смыслах достижение! Конечно, все остальные части моего тела не изменились, но преображением я заслуженно гордилась.
Натянув на голову вязаную шапку и спрятав в ящик свой приметный наряд, я покинула тайник.
Частная клиника, в которую увезли Питера Тато — как значилось на салфетке, — высилась красивым белым зданием возле памятника святому Мирадию. В холле под золотой люстрой меня уже ждала взволнованная мать мальчика.
— Это вы?.. Вы так молоды… — Она осеклась, наткнувшись на мой предупреждающий взгляд. Прикрыла рот рукой и потерла красные от слез глаза. — Ох, что я говорю! Простите, сама не своя. Что от меня требуется?
— Проводите меня в палату, где лежал Питер.
В красивой комнате, совершенно непохожей на больничную палату, госпожа Тато застыла у двери и дрожащей рукой указала на кровать.
— Мы старались ничего не трогать…
Я кивнула, откинула покрывало. Внутри действительно виднелась кровь. Немного, лишь несколько капель. И еще — клочок одежды. Я подняла его, рассматривая. Похоже, это клочок от пижамы Питера. С мягкого лоскута на меня смотрела смешная кошачья мордочка, перепачканная красным.
А еще простыни и матрас были мокрыми, словно на них вылили ведро воды. Интересно…
Спрашивать ничего не стала, слезливые причитания испуганной матери мне лишь помешают, просто смяла лоскут в ладони, прищуриваясь и склоняя голову набок. Контур появился почти сразу, значит, родители Питера и правда почти не прикасались к кровати и не успели испортить след. Что ж, похвально. Слабо мерцающий силуэт шевельнулся на постели и вдруг переместился к двери. Я бросилась следом, кинув госпоже Тато, чтобы она оставалась на месте.
Энергетический след линий Духа вильнул в коридоре и понесся к лестнице. Я устремилась за ним, надеясь, что персонал лечебницы не станет задавать вопросов или останавливать меня. Но мимо прошла лишь одна медсестра с каталкой, бросила на меня незаинтересованный взгляд и скрылась за поворотом. След Питера мерцал уже на верхних этажах, порой исчезая, а порой появляясь совсем рядом. Поводив меня по коридорам, след дрогнул, а когда я добралась до крыши — исчез. Но мне уже не нужен был проводник, стоило толкнуть дверь и выбраться на воздух, как обнаружилась пропажа.
Никто и не подумал, что мальчик в пижаме и носках может несколько часов провести на крыше, прячась за печной трубой.
Питер сидел на узком карнизе, сгорбившись и опасно свесив вниз длинные худые ноги. Козырек над входом в лечебницу закрывал мальчишку, так что никто не мог увидеть потеряшку. По крайней мере, до тех пор, как он сиганет вниз.
Я перемахнула через парапет и тоже уселась на карниз, рассматривая верхушки заснеженных деревьев и проспект, виднеющийся вдалеке.
Питер вздрогнул, увидев меня.
— Ты кто?
— Ловчий.
— Тот самый? — парнишка широко раскрыл синие глаза с длинными ресницами. Кончики побелели от инея. Но, похоже, холода он не чувствовал, раз сидел тут уже несколько часов, да еще и в одной пижаме. Плохой признак. Зря я сюда сунулась.
Впрочем, признаки мне уже были не нужны, я увидела линии его Духа, поврежденные с левой стороны. Крошечный, почти незаметный взгляду разрыв, маленькое пятнышко. Пока всего лишь точка, но она станет черной дырой, в которую может провалиться вся жизнь маленького фигуриста.
Я нервно обернулась, почти ожидая увидеть на крыше инквизиторов и проклиная себя за то, что согласилась взять заказ. Ведь чуяла, что дело неладно! Если сюда нагрянут «кровавые тени», придется убегать, не оглядываясь на мальчишку. Мне не нужны проблемы.
Но пока все было тихо, и я снова посмотрела на съежившегося паренька.
— Какой тот самый? — пытаясь выглядеть беспечной, спросила я.
— О котором все говорят, — с придыханием произнес Питер. — Ловчий может найти даже стекляшку на дне моря! И любого человека, стоит лишь понюхать его вещь.
— Насчет стекляшки не знаю, а вот человека найти могу.
— По нюху?
— По следу Духа.
— Это как?
— Линии Духа — это энергия, разве ты не знаешь? Особая духовная энергия, заполняющая наше тело и текущая по линиям. И у каждого человека эти линии свои, особенные.
Мальчишка восторженно охнул, рассматривая меня.
— И многих ты уже нашел?
— Достаточно, — хмыкнула я.
Первой была сбежавшая из дома и попавшая в неприятности сестренка бармена из «Глотки» — Адриана. Тот поиск я выполнила бесплатно, просто чтобы отвлечься от невеселых размышлений. И еще не зная, куда это меня приведет.
— И что, ты их видишь — линии Духа? Разве это возможно? Никогда о таком не слышал.
— Похоже, что так, — протянула я. — Раньше не видел. Но потом со мной кое-что произошло.
— И на что они похожи?
Я задумалась, представляя то, что вижу. Как мир темнеет, а тени становятся глубже. Краски сгущаются, словно в каждую кто-то невидимый добавляет ультрамарин и фиолет, а углы и контуры обретают особую острую резкость.
Люди стираются. Их лица, наряды, тела. Все это становится неважным. Словно слетают пустые маски. Люди становятся призраками, бесплотными силуэтами, внутри которых…
— Линии Духа похожи на созвездия. У каждого свое. Несколько основных звезд и тонкие штрихи соединений. У кого-то этих ярких точек всего три или четыре — на ладонях, у сердца и лба. А у некоторых больше десятка. Понятия не имею, от чего это зависит… Да. Я вижу это как россыпь звезд на темном небе. Каждый носит внутри собственное созвездие, Питер, удивительное и неповторимое. Твое напоминает снежинку. Снежинку из звезд.
— Ух ты, — восхитился мальчик. — А папа говорит, что линии — они как кровеносные сосуды или нервная система. Просто черточки — от одной руки до другой. Никаких звезд.
— Похоже, твой отец — ужасно скучный тип, — буркнула я, уже жалея, что рассказала Питеру о своих видениях. Все дело в том, что я не могла смотреть на черную точку у его сердца. И в то же время она притягивала меня.
— Точно, — вздохнул потеряшка. — Мама говорит, у папы вместо линий Духа — финансовые расчеты и биржевые сводки. — Он снова покосился на меня. — Только ведь рассказывали, что Ловчий старый, ему уже лет сорок!
— Ну прости, что разочаровал.
— И еще что у Ловчего огромный нос, которым он может учуять любой запах, — сообщил Питер, рассматривая мой нос, совершенно обычный.
А потом поджал губы, сообразив, зачем я здесь.
— Тебя позвали мои родители? Я к ним не пойду. Я никуда не пойду! Я… прыгну! И не подходи ко мне!
Я пожала плечами.
— Тебе что, все равно? — возмутился мальчик.
— Точно. Мне заплатят в любом случае. Даже если я найду тебя в виде кровавой лепешки на мостовой.
Пухлые губы и длинные девчоночьи ресницы задрожали.
— И что, ты не будешь меня останавливать?
Я демонстративно зевнула, не потрудившись прикрыть рот рукой.
— Это твой выбор. Я не могу заставить тебя жить, если ты этого не хочешь. Но пока ты все еще целый, можешь рассказать мне, почему решил стать фаршем. Перескажу потом твоим убитым горем родителям. Твоя мама места себе не находит, извелась вся, пока ты тут прячешься.
Питер уставился во все глаза.
— Ты это… не понимаешь!
Я снова пожала плечами.
— Со мной что-то случилось. Вчера! На ледовом празднике. Мы показывали постановку «Лесная история», когда я упал. Я упал! Да я катаюсь с трех лет! На коньках стою лучше, чем без них! А тут грохнулся, как новичок!
— Все иногда падают.
— Я… я как-то неправильно упал!
— Ты что-то почувствовал? — Я повернула голову, цепко всматриваясь в лицо парнишки. — Перед тем, как свалиться на лед? Страх, злость, панику?
— Я испугался, — неуверенно произнес Питер. — Только сам не знаю чего… Все шло как обычно. Ханна снова запорола либелу, вот глупая девчонка… А я… вдруг испугался. И тут лезвие на левой ноге треснуло, и я грохнулся.
— Ты видел кого-нибудь? Заметил что-то необычное?
— Что? Нет, говорю же, все как всегда… Я же с пяти лет выступаю! Только внутри как-то сжалось… Словно воздух исчез. Но лишь на миг. Может, мне это лишь привиделось…
— А люди? Успел кого-то разглядеть?
Мальчик глянул на меня с неким превосходством.
— Танцоры не замечают зрителей.
— Что, совсем никого? Может, хоть кто-то запомнился?
— Ну… — Мальчик задумался. — Тетка там стояла, в шапке такой, как гнездо. У бортика была девушка в лисьей шубе, подальше — мужчина в черном пальто… Старик дымил трубкой. Ребята из другой школы, зачем только притащились… Еще парень в серой куртке, но тот в стороне был, он, кажется, и не смотрел вовсе…
— Ясно. — Похоже, ничего толкового он рассказать не сможет. Хотя на что я надеялась? Он всего лишь подросток. — У тебя раньше ломались коньки?
— Да никогда! Их же проверяют! Сказали, брак какой-то…
— И тебя отвезли в больницу. Ты чувствовал себя нормально, только жар и озноб не проходили. И наверное, пока ты спал, твоя мама увидела нечто необычное. Так?
— Да… Откуда ты знаешь? Но я уснул. А потом… потом…
— Утром проснулся. Водички захотел?
— В туалет, — смутился мальчишка. — Ну, я откинул одеяло — и тут… бац!
Я подняла брови.
— Я не смог встать! — едва не плача, прошептал Питер. — И даже пошевелиться! Испугался жутко… Лишь одна шея и поворачивалась. Кое-как присмотрелся, а мое тело примерзло к матрасу! Целиком покрылось коркой льда! От пяток до подбородка! Я сначала не понял, хотел закричать, а потом… потом…
— Потом понял, — закончила я.
— Ага, — ссутулился он так, что лоб почти уткнулся в колени. — Мои линии Духа повредились. Я стал… стал…
— Деструктом, — подсказала я.
— Я стал монстром! — патетически выкрикнул он. — Чудовищем! Меня казнят?
Отрывок и обложка статьи из книги «Совершенные. Монстр должен умереть».
Купить книгу:
