«Загадочная история Аллана Уэйна». Любимые цитаты автора новинки Риты Хоффман

— Александр, — мягко начал я, — если смеяться над клинком, пронзившим сердце, рана не станет менее болезненной.

— В какой из заплесневелых книг ты это вычитал? Точно не в Библии, я знаю ее наизусть.

— К своим годам я был совершенно неграмотным. Хорошие были дни... Должно быть, ты думал, что я расскажу нечто трагичное, но...

— То есть смерть всей твоей семьи — это недостаточно трагично? — Я хмыкнул.

— Они мне никогда не нравились.

Буйство зеленеющих кустов, разросшихся во дворе, манило меня, потому я надел домашние туфли и вышел на крыльцо. Густой аромат кружил голову; крупные бутоны роз покачивались на легком ветру. Вблизи они оказались еще красивее: большие, лососевого цвета, они напомнили мне и о Минерве, любившей свой сад, и о Войне Алой и Белой розы.

— Если вышло так, что все существа из легенд не вымысел, то я не могу считать их отвратительными, это неправильно. Вы — такие же Божьи творения, как и люди.

— Запишу это в своем дневнике и буду перечитывать в особенно грустные ночи: «Отец Уэйн сказал, что я Божье творение».

— О, так мы скоро увидимся у врат? — Папа Легба широко улыбнулся. — Скажи на входе, что ты мой друг, я разрешаю.

— У каких еще врат? — не понял я.

— Ты не из умных, верно? Вы уже сказали ему, что он вот-вот помрет?

— Они здесь, если ты хочешь знать, — буркнул Александр.

— Охотники?

— Нет, Иисус и Дева Мария.

— Старейшины, те, чья кожа стала похожа на мрамор, часто уходят под землю, чтобы отдохнуть от мирской суеты, — так же тихо продолжил Александр. — Уставшие от жизни, вкусившие все ее плоды, они больше не видят смысла в том, чтобы продолжать существовать. Но смерть страшит даже вампиров. Поэтому они забираются в тяжелые гробы и саркофаги, прячутся под землю и веками лежат там, незримые, но все еще живые.

— Вы всегда можете обратиться ко мне. В конце концов, вас отправили сюда именно за этим.

— Благодарю вас, отец Паскаль. Я очень рад, что вы...

— ...оказались не старым упертым бараном, да, я помню.

— Я не цветок, Аллан. — В ее взгляде блеснула сталь. — Я манцинелла.