«Истинное волшебство. Дар Кощея» — первая книга новой фэнтезийной серии Натальи Способиной о девочке Еве, которая мечтает стать волшебницей. Она поступает в школу магии и вместе с друзьями отправляется в Тридевятое царство. Ребятам предстоит знакомство с домовым, Бабой-ягой и Кощеем.
Публикуем отрывок из книги.
Глава 4. Артефакты
Истинное волшебство. Дар Кощея
— Сейчас не пугайтесь, — предупредил Никита, открывая очередную дверь.
Надо сказать, предупреждение не было лишним, потому что стоило двери открыться, как раздался дикий вопль.
Лика зажала уши, и Ева еле удержалась от того, чтобы не повторить за ней.
— Это Соловей-разбойник. Тоже неразумный, — как ни в чем не бывало пояснил Никита, указав на сидевшего в углу на табуретке косматого человечка, который доходил Еве до колена. — Он волнуется, когда приходят новые люди.
Оказалось, они дошли до столовой. Это было просторное светлое помещение с окнами от пола до потолка. Пол выглядел деревянным, но, присмотревшись, Ева поняла, что это линолеум. Зато столы были из настоящего дерева, как в сказках: массивные, на фигурных ножках. Их здесь стояло штук двадцать.
— Выбирайте любой стол, — приглашающе махнул рукой Никита, а сам направился к Соловью-разбойнику Тот, завидев его, засвистел, и футболка Никиты затрепетала от порыва ветра.
— Ну тише, тише. Это свои.
Соловей-разбойник отреагировал на ласковый тон тихим свистом.
— А если бы был разумный? — вполголоса спросил Жаров, обращаясь непонятно к кому.
Ответил, разумеется, Валера:
— Если бы свистнул разумный, от столовой бы ничего не осталось.
— А разумные в природе существуют? — из голоса Лики исчезли снисходительные нотки.
— Говорят, да, — пожал плечами Валера.
— Откуда ты все это знаешь? — не выдержала Ева.
Вдруг оказалось, что она, грезившая волшебством, до этого дня рассматривала его только с прикладной точки зрения. Как папа. Для нее волшебство сводилось к артефактам, с помощью которых волшебник может менять мир вокруг. Волшебных существ в этом уравнении Ева не учитывала. Признаться, она даже не особо в них верила, потому что ролики в инете с одинаковым упоением рассказывали о снежном человеке, лох-несском чудовище, чупакабре и тихоокеанской сирене, но ни одного четкого доказательства существования хоть кого-то из них не приводилось.
— От бабушки, — неохотно ответил Валера.
— А бабушка у нас кто? — с любопытством спросил из угла Никита, успокоивший наконец Соловья-разбойника и теперь гладивший его по лохматой голове.
— А бабушка, Арина Венедиктовна, служит… Хозяйке Медной горы, — ответил Голосов с еще меньшим энтузиазмом, и лицо Никиты вытянулось.
— Вот блин, — сказал он.
Было видно, что бабушка Валеры вызвала в нем гораздо меньший восторг, чем дядя Жарова, а Валера скривился так, как будто у него болел зуб.
— А что в этом страшного? — уточнил Жаров, разглядывая Валеру.
— Да ничего, — пожал плечами тот.
— М-да, — вздохнул Никита. — Угораздило же тебя родиться в семье, где мужчин… не очень любят. Кстати, твоя бабушка здесь весьма известна.
Судя по тону, Никита не слишком одобрял такую известность.
— Обалдеть, — прошептала Лика, склонившись к Еве. — Вот так учишься с человеком всю жизнь, а у него тут бабушки внезапно волшебные.
— И не говори, — ответила Ева.
Ей отчего-то стало очень жалко Валеру. С другой стороны, при такой генетике шанс стать крутым волшебником в короткие сроки у него был гораздо выше, чем у нее. Как ни крути, если ориентироваться на родню, то Евин папа был весьма посредственным волшебником. Во всяком случае, ни один из созданных им артефактов так и не заработал в полную силу.
Стол в итоге выбрал Никита. Он же и позвонил в стоявший на нем колокольчик. Усевшись вместе со всеми, Ева принялась разглядывать Соловья-разбойника, который был занят тем, что теребил край своей клетчатой рубашки, при этом одобрительно
посвистывая.
«Я в мире волшебства, — подумала Ева. — И я готова на все, чтобы здесь остаться. Вообще на все». Мысль на минуту испугала, но не настолько, чтобы от нее отказаться.
Вскоре к столу подошла волшебница в белом халате и аккуратно повязанном на голове белом платке, катившая перед собой тележку, на которой была сложена скатерть.
— Добрый день, мои хорошие, — приветливо улыбнулась она, приставила тележку к торцу стола и расстелила на ней льняную скатерть с выцветшим от времени рисунком по краю.
— Говорите, чего желаете. Только помним, что никакой газировки, чипсов и прочей гадости у нас в меню нет.
— А что есть? — заинтересованно спросил Валера.
— То, что ели наши с вами предки. У нас отменные блины, вяленая и запеченная рыба, картошечка, румяные пирожки.
— Давайте я начну, пока все думают, — сказал Никита. — Мне пирог с капустой, заячьи колбаски и чай с медом.
— Принято, — улыбнулась женщина.
— Мне блины и… картошку, — пробормотал Валера.
— Что-нибудь с мясом и что-нибудь сладкое, — скучающе протянул Жаров, разглядывая что-то в окне, которое было у Евы за спиной.
— Так заказ не делают, — строго произнесла женщина, а потом вздохнула и добавила: — Мясное рагу и яблочный пирог.
— Мне то же самое, — подала голос Ева, рассматривая скатерть.
— И мне, — к ее удивлению, сказала Лика.
Женщина кивнула и, проведя рукой над скатертью, повторила их заказ.
— Ну вот. Через пять минут все будет готово. Приборы будут деревянные. Кому понадобятся обычные ложки, вилки, ножи, возьмите на раздаче. Салфетки там же. Никита, покажешь?
Тот кивнул, и женщина удалилась.
Жаров, сидевший ближе всех к тележке, пощупал скатерть, растянул ее между пальцев.
— Вот так тоже лучше не делать, — заметил Никита. — Это аутентичная скатерть, и если что-то пойдет не так…
Что будет, если что-то пойдет не так, Никита не уточнил, но Жаров, к счастью, оставил скатерть в покое. Следующие пять минут все в молчании пялились на тележку, ожидая появления блюд. Еве казалось, что она вся превратилась в сгусток энергии, пытающийся нащупать настоящее волшебство.
По скатерти прошла едва заметная рябь, будто ветер тронул гладь воды, и на тележке появились пять глиняных кружек. Они буквально материализовались из скатерти. Будто кто-то сперва нарисовал их плоскими и одномерными, а потом они за доли секунды обрели цвет и объем. От кружек шел пар и пахло медом.
Жаров протянул было руку к ближайшей кружке, но Валера схватил его за запястье и прошипел:
— Ты что? Ты же попадешь в волшебство.
— И что? — огрызнулся Жаров. — Я просто хочу проверить.
— Настоящие ли они? — улыбнулся Никита. — Настоящие. Только нужно дождаться, пока все закончится, иначе можно обжечься. И вообще в волшебство нельзя вмешиваться. А то можно в нем закольцеваться.
— Помнишь, нам рассказывали про человека, чью руку обмотал путеводный клубок и эта нитка так в нем и осталась? — обратился Валера к Лике, и та кивнула, испуганно глядя на появившуюся посуду.
— Ага. И во мне навеки останется картошка Голосова, — скорбным тоном сообщил Жаров, но тянуть руки куда попало перестал.
Наконец появилась последняя тарелка, и по скатерти вновь прошла рябь.
— Ну, теперь можно разбирать и есть. Приятного аппетита, — сказал Никита.
Они с Валерой переставили кружки и тарелки на стол, освобождая тележку. Ева как завороженная смотрела на свою кружку, чай в которой до сих пор закручивался в спираль, будто кто-то только-только его помешал. Осознавать, что это все создано настоящим волшебством, было… Ева даже слов не могла подобрать, как это было.
— А это ведь та самая скатерть? Настоящая? — спросила она.
— Не знаю, что ты имеешь в виду под словами «та самая». Их существовало три, кажется. Но на данный момент эта — последняя из известных нам. Кому принести обычные приборы? — Никита встал из-за стола.
— Всем, — подал голос Жаров, а Лика вскочила и бросилась на помощь Никите.
— А скатерть всегда работает исправно? — спросила Ева у вернувшегося Никиты, забирая из его рук вилку.
— Сейчас да. Но был момент после попытки серийного запуска, когда она не работала несколько лет. Потом как-то ее стабилизировали, только подробностей я не знаю. Это секретный секрет, — Никита сделал страшные глаза.
— А где на ней след? — спросил Валера, и Ева с Ликой непонимающе на него уставились.
— С Анжеликиной стороны, — указал Никита. Валера, подавшись вперед, попросил Лику:
— Подними край.
— Сам подними, — неожиданно зло огрызнулась та.
— Ну что тебе, жалко, что ли?
— Я не буду ее трогать! — отрезала Лика, и все удивленно на нее посмотрели.
Жаров, сидевший напротив Лики, подался вперед и, осторожно потянув скатерть на себя, чуть ее приподнял. Край ткани оказался надорван, будто кто-то вырезал небольшой кусок, захватив часть узора.
В этот момент от двери вновь раздался свист Соловья-разбойника, и Ева едва не разлила чай, который как раз взяла в руки. Впрочем, Соловей тут же успокоился, когда увидел мужчин в белых халатах, вошедших в столовую. Неловко спустившись с табуретки, он заковылял в их сторону, радостно посвистывая. Один из мужчин достал из кармана конфету и, развернув ее, дал Соловью.
— А ну не корми сладостями! — строго прикрикнула сотрудница столовой, выглянувшая на шум из боковой двери.
— Да я только одну, — мужчина потрепал по голове довольного Соловья.
Женщина подошла к тележке, поправила на ней скатерть-самобранку и обратилась к застывшей Лике:
— Ешьте давайте, а то все остынет, а подогревать мне здесь негде.
Ева придвинула к себе тарелку с рагу и, выловив кусочек мяса, сунула его в рот. Оказалось неожиданно вкусно. Даже очень.
— Волшебно, да? — усмехнулся Никита, увидев выражение ее лица.
Ева смущенно кивнула. Да, в их семье любили покушать, и мама всегда жаловалась на то, что у них нет скатерти-самобранки.
— А почему не получилось поставить их производство на поток? — спросила она.
— Потому же, почему не получилось и со всем другим. Никто не знает, как были созданы первые артефакты. Вот повторить и не смогли.
— В них недостаточно волшебства, — сказал Валера.
Над их столом повисла тишина, и было слышно, как волшебница отчитывает сотрудника, давшего конфету Соловью-разбойнику.
— Он после сладкого спит плохо, волнуется, — выговаривала она.
— А он здесь живет? — шепотом спросила Ева у Никиты.
— Нет, у Анны Валерьевны дома. Она просто на смены его с собой берет.
— А откуда он взялся?
Никита неопределенно повел плечами, а Валера неожиданно сказал:
— А это результат попытки вывести волшебных существ.
— Волшебных существ? — эхом откликнулась Ева.
Она о подобном не слышала.
— Но об этом не принято говорить, — Валера отхлебнул из своей чашки и со стуком поставил ее на стол.
Отрывок из книги «Истинное волшебство. Дар Кощея»
Обложка: rawpixel
