Михаил Заславский, переводчик «Контракта с Богом»
Пятая и последняя статья от переводчика графического романа «Контракт с Богом» Михаила Заславского, посвященная фигуре Уилла Айснера и истории американского комикса. Первые четыре: Золотой век комиксов и рождение легенды, От комикс-студии до создания «Спирита», Спирит — дух большого города и Взросление комикса и создание «Контракта с Богом»
После этапного «Контракта с Богом» Уилл Айснер создал более двадцати графических романов и книг. Важнейшее место среди них занимают пособия по созданию комиксов, совместившие оригинальные теоретические изыскания с интереснейшими практическими материалами.
В 1974 году первокурсники нью-йоркской Школы визуальных искусств обращают внимание на отсутствие дисциплины, посвященной комиксам. Для них это стало неприятным сюрпризом. Из ШВИ вышли такие кумиры юных художников, как Уолли Вуд, создатель Человека-Паука Стив Дитко, и некоторые мечтали пойти по их стопам. Дирекция удовлетворяет просьбу студентов и расширяет программу обучения. Из списка возможных преподавателей отбирают Уилла Айснера и основателя легендарного юмористического журнала «Мэд» Харви Курцмана.
Айснеровский Спирит среди работ выпускников ШВИ (1989 г.)
Поначалу Айснера смущает отсутствие учительского опыта, но он и не требуется. Ректор просит строить учебный процесс по принципу работы художников в студии. На первом занятии Айснер объясняет ученикам: «Отметки не ставятся. Либо вы проходите курс, либо нет. Пропустите три или четыре занятия — и курс не засчитывается. Я здесь, чтобы научить, как лучше рассказать и представить свою историю, а не как рисовать супергероев». Впрочем, трое из его учеников, Пол Левитц, Майк Карлин и Джо Кесада, впоследствии займут высшие редакционные посты в главных цитаделях супергеройских комиксов — компаниях «Ди-си» и «Марвел».
Первое издание «Галереи Уилла Айснера» с курсовыми работами
По итогам каждого учебного года выпускается сборник студенческих курсовых «Галерея новых комиксов Уилла Айснера». «Как полагаете, кто оплатит печать?» — спрашивает Айснер у очередного выпуска. «Ну, наверное, у ШВИ есть деньги на типографию?» — предполагают ученики. «А вот и нет, — отрезает он, — сами учитесь зарабатывать комиксами. Оправляйтесь в пиццерии, кафе, бары, ищите рекламодателей в журнал!» — и студенты разбредаются по окрестным забегаловкам в поисках спонсоров для издания.
Из беседы Айснера с Джо Кубертом, классиком реалистических комиксов (август 1982)
Куберт: «Раньше большинство относилось к комиксам как к работе».
Айснер: «В смысле — ремеслу. Ты имеешь в виду, что мы были сапожниками. Хорошими сапожниками, но сапожниками».
Куберт: «Точно! Ведь тогда деньги добывались ох как нелегко. Еще не закончилась Депрессия».
Айснер: «Десятки лет назад, когда я попытался определить комиксы как способ самовыражения, меня подняли на смех: „Уилл, ты сотрясаешь воздух! Это всего лишь способ заработка“. И многие ушли, когда деньги закончились. Сейчас, полагаешь, у авторов больше энтузиазма?»
Куберт: «Они куда более с душой относятся к тому, что делают. Поскольку большинство приходит из среды фанатов комиксов. Они начинали в фэндоме, рисовали для фэнзинов»…
Айснер: «Как Ричард Корбен?»
Куберт: «Верно. Молодежь приходит в комиксы, потому что им это необходимо. Они берутся за них не то чтоб ради заработка, а потому что иначе они не могут. Это как…»
Айснер: «Призвание?»
Куберт: «Вот именно!»
Пример из «Графического повествования»: антропоморфизация персонажей
Планируя программу обучения, Айснер сталкивается с проблемой отсутствия руководств по созданию комиксов. Даже у кинематографа, ровесника комикса, базовые теоретические принципы были сформулированы уже на заре становления. Комиксы же почти целый век развивались исключительно интуитивным образом. Правила рисованного рассказа каждый изобретал сам для себя методом проб и ошибок. Коллега Айснера Джек Кирби определял его армейским термином «каннибализация» — так военные механики называли процесс сбора техники из подручных деталей.
Культивировался дифференцированный подход: сценарии писались отдельно, графика рисовалась отдельно, отдельно доверстывали текстовые блоки и красили. При этом, даже высокое качество всех интегральных элементов не гарантировало удовлетворительный результат.
Из беседы Айснера с Харви Курцманом (лето 1981)
Айснер: «Я рассматриваю комикс как цельное произведение: слова и рисунки едины. Между ними нет четких границ. Например, мне было бы трудно работать по чужому сценарию. Вернее, почти невозможно! Комбинацию слов и рисунков я представляю самостоятельным средством повествования. И пока, похоже, даже и близко не подобрался к его потенциалу. Тут всем нам предстоит еще многое изучить. А ты что думаешь, каковы возможности такого средства выражения?»
Курцман: «У меня нет точного ответа, поскольку возможности зависят исключительно от того, куда индивидуальные способности могут завести. Например, наши с тобой способности в чем-то схожи. Мы оба и пишем, и рисуем. И ты очень сильный писатель. Литературный талант может и не зависеть от художественного. Писатель оперирует абстрактными словами».
Айснер: «Но я воспринимаю свои рисунки и текст, как совокупное цельной идеи. Аналогично композитор, составляя оркестровку, ищет баланс между инструментами. В каких-то местах я усиливаю рисунок, а где-то приглушаю в угоду тексту — как дирижер».
Наглядная схема Айснера: синтез рисунка и текста рождает новый смысл
За годы преподавания и исследований Айснер приходит к выводу, что комиксы являются проявлением особого, последовательного искусства. Несмотря на свой изобразительный характер, оно работает по иным правилам, нежели графика, живопись и скульптура. Главное в нем — не изображения сами по себе, а их продуманная последовательность; не просто серия иллюстраций к тексту, а его визуализация, изобразительный рассказ. Корни этого искусства уходят вглубь, к иероглифическому письму, древнеегипетским фрескам, колонне Траяна и средневековой религиозной живописи.
В 1985 году Айснер публикует объемный труд «Комикс и последовательное искусство», совмещающий размышления о специфике графического рассказа со множеством наглядных примеров. Как гармонично распределить информацию между текстом и рисунком? Как подчинить задачам рассказа перспективу, светотень, пластику персонажей и элементы интерьеров? Какова взаимосвязь между формами кадров и временным континуумом? Айснер не дает однозначных ответов: «Помните, что в творчестве не бывает „правильно“ или „неправильно“», — но предоставляет неисчерпаемую пищу для самостоятельных выводов.
Айснер в своей флоридской студии (Бока-Ратон)
Год издания «Последовательного искусства» знаменуют кардинальные преобразования. Золотой, серебряный, бронзовый века отходят в прошлое, начинается эра современного комикса. Для многих новых авторов творчество Айснера становится своего рода путеводной звездой. Не удивительно, что устроители профессионального конкурса, когда возникает необходимость, обращаются к Айснеру с просьбой присвоить церемонии его имя. Он соглашается при условии, что судейство будет максимально объективным и прозрачным. Первое награждение проходит в 1988 году, а с 1990-го мероприятие переходит под эгиду крупнейшего комик-кона в Сан-Диего. Была разработана система двухуровневого голосования и верификации голосов, со временем возведшая премию «Айснера» в статус «Оскара» девятого искусства.
Призы имени Айснера (с официального сайта)
Айснер продолжал преподавать в Школе визуальных искусств до 1993 года. Темы первого пособия находят дальнейшее развитие в его книге «Графическое повествование и визуальный нарратив» (1996 г.). Также, до самых последних дней, он работает над «Экспрессивной анатомией» — энциклопедией нарративной жестикуляции и мимики. Этот труд публикуется уже после смерти Уилла Айснера, ушедшего из жизни 5 января 2005 года.
Классик «британской школы» сценарист Алан Мур о вкладе Айснера в мировой комикс
«Мастера американских газетных стрипов начала ХХ века ввели отличнейший набор средств рисованного рассказа. А вот что привнес Айснер, как мне кажется, так это вдумчивый методизм. Он не просто изобрел сколько-то там визуальных и повествовательных приемов и распорядился ими не менее эффектно, чем это удавалось пионерам-основоположникам в ХХ веке. Уилл еще и выступил со стройной философией комиксов, охватывающей практически каждый их аспект, будь то рисунок, текст или же, самое важное, язык — то, что возникает при взаимодействии рисунка и текста».
Обложка поста: кадр из рисованной автобиографии «К сердцу бури».
