Собрали самые интересные идеи и факты из дерзкой и прорывной книги «Сдвиг». Включайте мозг в режим готовности к сюрпризам. О мозге тут, кстати, тоже есть. Поехали.
Тот, кто принимает самое непосредственное участие в создании той или иной технологии, менее всего способен дать прогноз ее конечного применения.
Если верить истории, самые прославленные изобретатели, инженеры и технологи не видели потенциала своих творений. В мае 1844 года Сэмюэл Морзе представил первую в мире коммерческую телекоммуникационную систему. Из подвала в здании американского Капитолия он передал сообщение на железнодорожную станцию, находившуюся на расстоянии примерно 38 миль. Содержанием передачи была цитата из Ветхого Завета: «Чудны дела твои, Господи». Через несколько лет в каждом крупном городе Америки была налажена моментальная связь. Через десять лет был проложен первый трансатлантический кабель.
На протяжении тысяч лет информация путешествовала по свету со скоростью не быстрее той, что развивали лошадиные ноги, — и неважно, кто вез послание — король или его повар. Теперь же скорость передачи информации начала обретать космическую силу. Как мог Морзе (да кто бы то ни было на его месте) знать, какие перспективы ожидают мир? Он и не смог. Морзе искренне верил, что следующей великой ступенью в области телекоммуникаций будет не телефон (отринутый им как «электрическая игрушка», когда Александр Грэм Белл впервые представил свое изобретение), а телеграфные провода, способные переносить множество сообщений одновременно.
Наша эра тоже не имеет такого иммунитета. В 1977 году Кен Олсон, президент одной из самых крупных и успешных компьютерных компаний в мире — Digital Equipment Corporation, — публично заявил, что «у частных лиц нет ни единой причины держать дома собственный компьютер». При этом убеждении он оставался все восьмидесятые годы прошлого века — еще долгое время после того, как Microsoft и Apple доказали его неправоту. А тридцать лет спустя бывший глава Microsoft Стив Балмер сказал в интервью изданию USA Today, что «нет ни единого шанса, что айфоны смогут завоевать хоть сколько-нибудь существенную долю рынка».
На протяжении внушительной части земной истории изменения были редким товаром.
Жизнь возникла 4 миллиарда лет назад. Понадобилось еще 3,5 миллиарда лет, чтобы появилось первое существо с функционирующим мозгом. Первая амфибия выбралась на сушу по прошествии еще 350 миллионов лет.
Сложная жизнь — очень недавнее явление на нашей планете. Если бы мы сжали историю Земли в один-единственный год, то сухопутные животные вышли бы на сцену 1 декабря, а динозавры прятались бы до утра 25 декабря. Гоминиды начали ходить на двух ногах примерно в 23:50 в канун Нового года, а задокументированная история зародилась бы за несколько наносекунд до полуночи.
В нашу эпоху непредвиденное развитие событий может изменить правила игры за считаные дни.
На протяжении большей части истории успехи человечества были напрямую связаны с умением давать точные прогнозы. Средневековый купец знал не так уж много; но если ему было известно, что где-то сильная засуха, он мог предсказать, что за пшеницу в этом регионе можно запросить хорошую цену.
Незнание — благо. Мы вступили в эпоху, когда признание собственного невежества дает стратегические преимущества перед тратой ресурсов (подкомиссии, «мозговые центры», прогнозы объемов и рынков сбыта) на достижение всё более неверной цели предвидения грядущих событий.
Стеганография и первые методы шифрования.
Стеганография скрывает незашифрованный текст внутри другого объекта. Если вы когда-нибудь писали письма лимонным соком или смотрели фильм с цифровыми водяными знаками — ура, вы знакомы со стеганографией!
Как утверждает историк Геродот, современные ему методы стеганографии включали, к примеру, такой: на обритом черепе раба татуировали послание и ждали, пока вырастут волосы. Преимущество стеганографии в том, что она по определению не привлекает к себе внимания. Если, однако, кто-то другой, кроме предполагаемого получателя, обнаружит скрытое послание — скажем, раб с татуировкой сляжет больной в пути, и врач, желая помочь, обреет ему голову, чтобы облегчить лихорадку, — тогда ничто ему не помешает это послание прочесть.
Приоритет практики над теорией.
Приоритет практики над теорией означает необходимость признать, что в ускоряющемся мире будущего, где изменение стало новой константой, часто высокую цену будет платить тот, кто станет выжидать и строить планы, вместо того чтобы делать, а потом совершенствовать. В старые добрые (и неспешные) времена планирование почти любого предприятия, но особенно такого, которое требовало капитальных вложений, было обязательным этапом, если предприниматель желал предотвратить крах, влекущий за собой финансовые потери и общественное клеймо неудачника.
Теперь затраты на запуск любого предприятия — от новой производственной линии обуви до вашей личной консалтинговой практики — радикально снизились, и бизнес традиционно воспринимает «провал» как достойную цену за возможность выучить новый урок. Хотя это может прозвучать пугающе, но это невероятно мощное средство. Если вы делаете упор на практику вместо теории, то вам не надо ждать разрешения или что-то кому-то объяснять — вы просто берете и начинаете. А если вы начали, но обстоятельства меняются или процесс развития вашего дела приобретает неожиданный поворот, вам далеко не всегда нужно останавливаться и выяснять, что же произошло, прежде чем продолжать движение вперед.
Мозг равен космосу.
В среднем человеческий мозг содержит сто миллиардов нейронов. И это не считая триллиона в нейроглии — клеток, окружающих нейроны и обслуживающих их, подобно экипажу механиков у гонщика. Однако нейробиологу внушает благоговение и ставит в тупик не количество клеток мозга, но то, что находится между ними.
Один-единственный нейрон может соединяться с другими нейронами через тысячи взаимосвязей, или синапсов. Эти сотни триллионов связей эквивалентны числу звезд в тысяче галактик — вот почему мозг равен космосу, являя собой необъятный и неизученный фронтир человеческого осознания. Решение загадки мозга не «трудная проблема», а исторический вызов, беспрецедентный и не сравнимый ни с чем.
Избыток теории порой может оказаться фатальным.
Ранней осенью 1347 года в гавань сицилийской Мессины незаметно вошло самое обычное судно. Моряки означенного судна везли с собой далеко не желанный груз — Yersina pestis, бактерии-возбудители бубонной чумы. Не прошло и года, как Европу охватила эпидемия, стершая с лица земли добрую половину населения многих городов и поселений.
Тогда, как и теперь, охваченные паникой люди бросались к специалистам в поисках ответов. В XIV веке самым близким эквивалентом Всемирной организации здравоохранения был медицинский факультет Парижского университета. Ужасным летом 1348 года медицинские светила погрузились в исследования, чтобы в следующем октябре представить обществу плод университетского творчества — «Научное объяснение чумы». «В году 1345-м, в час пополудни марта 20-го числа, случилось великое соединение трех планет в Водолее». Соединение Марса и Юпитера «вызвало смертельную порчу воздуха», которое распространилось с берегов Сицилии, чтобы заразить остальную Европу…
Сейчас, по прошествии почти семи столетий, легко, посмеиваясь, читать эти внушительные заявления. Несложно убедить себя, что наш просвещенный век защищен от подобных глупостей, — однако многочисленные факты свидетельствуют об обратном. В 1996 году физик по имени Алан Сокал прислал в Social Text — весьма уважаемый научный журнал, посвященный зарождающейся науке культурологии, — статью под названием «Нарушая границы. К трансформативной герменевтике квантовой гравитации».
Проблема состоит в том, что в статье не было никакого предмета для научной дискуссии. Это был эксперимент, осуществленный, чтобы посмотреть, «опубликует ли ведущий североамериканский журнал статью, щедро сдобренную совершеннейшей ерундой, если эта ерунда а) солидно звучит и б) льстит идеологическим убеждениям издателей».
Ответ оказался положительный.
