Марина Москвина говорит, что научить писательству нельзя: «Просто некоторые люди рождаются со своей песенкой в сердце. Она там звучит и рвется наружу. Вот это и есть писатель». А чтобы эта песня была слышна не только вам — надо «прихватить натуру».
Тут есть несколько железных правил и одно золотое. Первое, золотое, провозгласил Сент-Экзюпери: «Учиться нужно не писать, а видеть!».
Для этого в хорошую погоду я вытаскиваю студентов из аудитории на улицу, мы идем все вместе — куда глаза глядят, и по дороге я показываю такие вещи, которые вы обязательно прошляпите.
Был смешной случай. Лариска Горячева курса два не могла прихватить никакую натуру. О чем бы она ни бралась написать — одни общие места, ни одной интересной детали. Ну, мы с ней вдвоем и отправились «на охоту».
Я ей говорю: «Смотри! Смотри! Гляди, какой пес бежит, — этот окрас знаешь, как называется?» Она: «Как?» Я: «Соль с перцем! А эта мороженщица, ты заметила (было лето), в валенках стоит! Теперь отвечай: что смешного в том объявлении на киоске: “Продавец отошла?” Думай, думай, — кричу я ей. — Наблюдай!» Пытаюсь расшевелить.
Тем временем мы с ней стоим у проезжей части дороги, и прямо перед нами проезжает асфальтовый каток. Там сидят два чумазых обалдуя, и они нам с Лариской, а может, только ей, оба посылают воздушный поцелуй! Я мгновенно им шлю ответный. А Лариска застыла как статуя — никакой реакции.
Я — строго:
— Ты видела, что тебе с асфальтового катка был послан поцелуй?
Она — вяло:
— Видела…
— Почему ты на него не ответила — хотя бы взглядом или улыбкой?
Молчит угрюмо.
Я говорю:
— Лариска! Это наш возлюбленный город! И кругом наши возлюбленные горожане! Ты должна хоть как-то соответствовать этой струящейся отовсюду любви.
А тут навстречу нам идет мой дружок — великий сказочник современности Сергей Седов. Увидев нас, он издалека распахивает объятия и с этими вот распахнутыми объятиями неуклонно надвигается на нас с Лариской.
Лариска в ужасе смотрит на меня, а я молчу, не признаюсь, что это мой знакомый. Тогда она — обреченно, как агнец на заклание, — плетется дальше. Седов самым сердечным образом обнимает ее, блаженно прикрыв глаза, а мне говорит:
— …Молоденькая! Не то что ты — старая кошелка!
Вскоре после этой прогулки Лариска написала свой знаменитый рассказ «Канарский воздух». О том, как они, отдыхая с семьей на Канарах, присмотрели там шкаф и привезли его в Москву. Бабушка чуть в обморок не упала.
— Вы с ума сошли! — говорит. — Зачем вы приперли с Канар этот шкаф?
(Ну, что-то вроде того, я рассказываю как помню.)
А мама с папой Ларискины отвечают:
— Это мы тебе просто привезли канарский воздух.
Тут они распахнули двери комода, купленного на Канарах, и оттуда повеяло морем и ветром и послышались крики чаек.
Спелая, сочная проза рождается у человека с объемным ярким видением мира. Как говорил художник Винсент Ван Гог: «Видеть надо все, как при свете молнии!»
Из книги Марины Москвиной.
Книга есть в электронном и бумажном вариантах.
