Мне кажется, сейчас сложно найти человека, который не слышал про книгу журналиста Максима Котина о владельце «Евросети» Евгении Чичваркине. Мы о ней слышали, мы её прочли, и мы решили пообщаться с автором.
Моё интервью с Максом началось даже немного раньше запланированного времени. Мы договорились о встрече в кофейне на Тверской. Я еду в метро, дочитываю последние страницы книги «Чичваркин Е…гений», поднимаю глаза и вижу молодого человека, читающего деловой журнал. У меня возникает смутное ощущение, что он похож на Максима. Логика подсказывает, что если это так, то он должен хоть как-то отреагировать на книгу в моих руках. Как могу, выворачиваю обложку и наблюдаю за реакцией… Реакции никакой. Видимо, заметка в журнале интересная… Моя логика повержена, но предпринимает ещё одну попытку: «Если выйдет на Тверской, значит он». Вышел. Он. На выходе из вагона я его и поймала =)
Как возникла идея книги, почему именно Чичваркин?
Все просто: стояла задача работать в таком перспективном и интересном жанре, как бизнес-истории. Стали думать, кто будет героем. Все дороги однозначно привели к Чичваркину. Причины тривиальны: во-первых, он крупный бизнесмен, владеет вместе с партнером очень большой компанией «Евросеть», которая на своем рынке безусловный лидер.
Во-вторых, он, что называется, self-made person. Есть Потанин, Абрамович и прочие, которые когда-то где-то что-то разделили. А Чичваркин из того поколения, когда уже все поделили, и он строил Евросеть сам, с нуля.
В-третьих, он самый яркий, харизматичный и одиозный в чем-то.
Наконец, Чичваркин к тому же в последнее время становится узнаваемым, он попал в телевизор, а это важный залог коммерческого успеха книги. Но вся эта логика выбора героя прощупана не мной. Я был лишь исполнителем. Меня спросили «Хочешь?». Я ответил: «Хочу».
Сколько времени ушло на написание книги?
Мы начали работу где-то в апреле, а готова она была пятнадцатого января, когда я внес последние правки. Получается меньше года, месяцев девять.
Прямо как ребенок?
Да нет, я её не вынашивал, она просто достраивалась.
Что было самое сложное?
Самое сложное для репортера, который всю жизнь пишет заметки (во внешнем мире это называется статьями, а на жаргоне журналистов все называется скромненько — заметками) — нащупать верную интонацию для книжки, которая должна работать на протяжении трехсот страниц. Это техническая проблема, но мне это было сложно, поэтому первую главу я переписывал семь раз.
Вторая проблема связана с особенностями рассказчика. Женя обладает очень образным мышлением, которому может позавидовать любой писатель или поэт, у него дар рождать необычные образы, причем без видимых усилий. При этом его мышление слегка хаотичное, это не тот человек, который способен сесть и рассказать все от начала до конца. Он может легко забыть какую-то историю, или она ему покажется неважной, не подойдет под настроение. Это пришлось преодолевать. Казалось бы, мы обсудили, например, определенный год, но чтобы реально понять, что тогда было, приходилось несколько раз возвращаться к этому вопросу, и каждый раз открывались какие-то новые детали. Репортажные вставки отчасти стали решением, они компенсируют рваность повествования.
Продолжение будет?
Я надеюсь, что будет.
Уже есть что-то в работе или пока только идеи?
Пока нет, я вот как раз отдохнул полгодика и скоро снова приступлю к работе.
А выбирать героя будешь сам?
Ну, не факт, что это будет один человек, и, что это вообще будет человек. Можно же писать про явления, это тоже интересная история. У меня много разных идей, но они пока не доформулированы.
Как бы ты охарактеризовал эту книгу 3 словами?
Тремя? Это сложно. Чем меньше слов, тем сложнее (задумывается).
Лаконичная, забойная, честная.
Очень много пишут, что это пиар Чичваркина. Но в этой книге рассказано много такого, что другой предприниматель на месте Жени попытался бы скрыть, умолчать, и никто бы их не раскопал, но он этого не сделал… Как быть: считать это пиаром или нет?
Как сам Чичваркин воспринял готовую книгу? Согласовывался ли с ним текст?
У нас было джентльменское соглашение. Оно предусматривало, что мы дадим возможность ознакомиться с текстом перед публикацией, но права безоговорочно, безапелляционно что-то менять у героя не было.
Как он отнесся, я, честно говоря, не очень знаю, это лучше его спросить. Единственное, что он сказал лично мне, что «это очень смешно, и он все время смеялся, когда читал». А как он сейчас к ней относится, спустя время, увидев все это напечатанным типографской краской на разрезанных листах бумаги, склеенных в книгу, я не знаю.
Можно ли сейчас повторить успех Чичваркина?
Я задавал этот вопрос Жене, и он ответил примерно так: «Времена всегда одни и те же, вопрос в том, что у тебя с мозгами».
Кому-нибудь давал в процессе читать текст?
Да, я выбрал трех читателей — и у каждого была своя роль. Жена — самый главный интуит. Старший брат — представитель делового мира, типичный читатель, слышавший о Чичваркине, но не погруженный в тему. И, наконец, главный редактор «Секрета фирмы» Марина Иванющенкова — профессиональный советчик. Честно говоря, был еще четвертый читатель, но он так и не прочитал ни строчки. Я обиду-то затаил, она меня гложет… (улыбается).
Книга что-то в тебе изменила?
Журналист всегда находится по другую сторону баррикад, и как бы человек не был погружен в тему, которой он занимается, он все равно остается для бизнеса человеком извне. Я же получил уникальную возможность понаблюдать за всем изнутри. Я лучше понял, как делается бизнес, что происходит в голове руководителя, как принимаются решения.
На многое я теперь смотрю с точки зрения компании. Нередко человек, когда упоминаешь любую компанию, начинает говорить «а вот, я купил там телевизор, а он сломался… а мне нахамили…». Особенно популярно это в интернете, населенном, кажется, одними жалобщиками. Но таков частный подход — ни один бизнесмен так судить о чужом бизнесе не будет. Ты же понимаешь, что владелец не ходит и не говорит «а давайте всем хамить, товары не чинить…». Как раз наоборот, сделать так, чтобы было все зашибись, это его каждодневная головная боль.
У любой компании, что бы она ни делала, будет определенный процент недовольных, но о бизнесе надо судить не по частностям, а по ключевым элементам.
Если прокрутить назад, сейчас согласился бы взяться за эту книгу?
Безусловно, книжки — это хорошо. Работа в периодической журналистике пока в России более прибыльна, чем написание журналистских книг. Проблема в том, что, работая в периодическом издании, ты испытываешь жесткий диктат формата.
Свое издание?
А если ты занимаешься своим изданием, то автоматически превращаешься из человека творческого в человека административного. Шел в комнату, попал в другую. Книжка в этом плане дает гораздо больше простора, ты тоже имеешь в виду её коммерческую сторону, но, тем не менее, у тебя шире диапазон возможностей. Когда я писал, я делал это как хотел, никто не пытался мне указывать, как я должен рассказывать эту историю.
Написание книги — логичное развитие работы в газетах и журналах.
Сейчас изменил бы что-нибудь в книге?
Я сегодня буду чем-то недоволен, а завтра доволен, а послезавтра опять недоволен. Это нормальный процесс изменения самооценки. Дай мне книгу сейчас, я перепишу все от начала и до конца. Есть отличное высказывание: «Работа над книгой заканчивается только тогда, когда издатель вырывает её у меня из рук».
Как ты думаешь, Чичваркин счастлив?
Вопрос, конечно, убивающий наповал. Спроси меня, счастлив ли я, и я задумаюсь, а про другого человека ответить ещё сложнее… Это человек, который очень многое сделал, и он это понимает, так же как, наверняка, понимает, что талантлив и во многом номер один. При этом у него огромное количество планов на будущее, ради реализации которых ему придется ещё серьезно попотеть. Я думаю, это все прекрасный залог счастья. И плюс он ещё богат. Что тоже, согласитесь, неплохо.
Хотел бы, чтобы о тебе написали такую книгу?
Зачем? Лучше всего в этой жизни у меня получается не быть героем, а рассказывать истории про героев. Я это могу, я это важным считаю. Что отличает обычного человека от человека состоявшегося? Его жизнь зафиксирована. Миллионы людей жили до нас, но о них сейчас не осталось почти никакой памяти. А жизнь великих становится вечной. Есть, например, книга о Чичваркине, и через сто лет будет известно, что был такой человек. Останутся истории, которые уже бы и не вспомнил никто. Остаются истории, о которых бы даже он сам уже через год не вспомнил. Это воссоздание реальности. Я буду счастлив, если пойму, что реализовал эту свою способность на сто процентов. Так что лучше в этой жизни не про меня книгу написать. Лучше будет, если мне удастся зафиксировать как можно большее количество человеческих жизней. Причем не только знаменитых, потому как в действительности множество «незнаменитых» люди тоже заслуживает того, чтобы их жизнь была воссоздана в слове. И моя задача в каждом случае сделать вещь, которая «пробьет» реальность на наибольшее время: на месяц, на год, на десять лет…
Есть заметки, «пробившие» на десять лет?
У великого журналиста Анатолия Аграновского есть очерк про офтальмолога Святослава Федорова. Я могу преувеличивать, но Федоров не стал бы таким, каким стал, если бы не эта заметка. Федоров первым начал делать операции с хрусталиком глаза, он работал в регионе, и московская профессура его гнобила. Аграновский за него вступился, написал заметку в «Известия», которая многое изменила. В то время заметка в «Известиях» — это было очень круто.
Аграновский ведь тоже много думал, как «пробить» подальше. И вот он пишет, что есть такой классный хирург, делающий инновационные операции, но его не признают. В чем аргументы противоположной стороны? И далее идут комментарии, что сейчас-то все может и хорошо, но потом возможно отторжение и все в этом духе. И Аграновский спрашивает, а сколько должно пройти лет, чтобы можно было что-то говорить? Ему отвечают: «Ну, допустим, лет пять». Дальше следует абзац, начинающийся словами: «И вот прошло пять лет…».
Он ждал пять лет, чтобы написать одну заметку. Вел тему, общался с Федоровым, собирал информацию. Он мог опубликовать очерк гораздо раньше, но решил дождаться, и это был очень мощный удар. Я эту историю сейчас помню, можно считать, что эта заметка пробила на 10-20 лет?
Как ты считаешь, чтение — это удовольствие или необходимость?
Хорошего чтения мало. Я несколько снисходительно отношусь к художественной литературе. Придумать ведь можно что угодно. Документальная литература, биографии, мемуары, журналистские книжки — вот это вставляет. Я кстати замечаю, что многие люди рано или поздно к этому приходят: если в молодости нравится выдумка, то потом интерес к ней угасает, становится интересно, как живут люди, и из чего состоит их реальная будничная жизнь. То есть интересно познавать реальный мир. С помощью художественной литературы можно познать только мир воображения писателя.
Есть человек, о котором хотелось бы написать?
Я думаю, что просто офигенный герой для книжки — Ксюша Собчак. Для исследователя это идеальная кандидатура. Как Чичваркин своей одновременной типичностью и нетипичностью олицетворяет целый мир предпринимательства новой волны, так и Ксюша своими крайностями олицетворяет мир гламура 2000-х. Это целый удивительный пласт нашей жизни, толком еще не исследованный, не зафиксированный, не воссозданный.
Как ты относишься к литературе по бизнесу?
У меня есть глубокое убеждение, что самые лучшие деловые книжки — биографии предпринимателей. Они и интересны, и полезны. Хотя, конечно, это не такая польза, какую себе многие воображают — нельзя научиться бизнесу по книге. У книги другая цель. Книга должна тебя к чему-то своему подтолкнуть, но напрямую искать там советов глупо. Некоторые бизнесмены не любят рассказывать какие-то истории о себе. Они думают, что сейчас все начнут копировать их ноу-хау один за другим. На самом деле это ерунда, миром движут не идеи, а воля. Гениальные идеи давно придуманы, ещё тысячи лет назад. Мы бы уже жили в райских кущах, если б можно было просто следовать хорошим идеям. Вопрос в том, у кого хватает воли воплотить идею в жизни. Воля движет миром. А рождение воли — самый таинственный процесс на земле, им крайне сложно управлять. Глупо сейчас взять и пытаться стать вторым Чичваркиным. Надеть дырявые штаны, кеды, намазать волосы гелем или даже немножко поматериться в интервью. В лучшем случае получится второй Чичваркин. Хотите быть вторым?
